Пресса
Понять Владивосток
Беседа с Василием Авченко в книжном клубе Liberty.ru
Среда: Автомобилисты
Теги: "Жигули" лучше "Лексуса"
Кирилл Мартынов: Доброй ночи, Василий. Мы должны начать с благодарности за то, что Вы не спите в этот не совсем подходящий для такой своеобразной пресс-конференции час. На мой взгляд, это хороший повод начать говорить о Вашей книге. Потому что один из ее тезисов, который вы берете у Андропова, - это тезис о том, что мы не знаем своей страны. И действительно, страна у нас настолько большая, что даже с автором книги сложно поговорить вечером. У нас сейчас семь часов, а у вас во Владивостоке уже глубокая ночь. Я скажу пару слов о Вашей книге перед началом нашего общения - для публики, которая собралась в клубе.
Итак, мы попытались собрать сегодня людей, которых заинтересовала проблема взаимосвязи между автовладением и политической активностью в России. Все это мы проводим в рамках нашего книжного клуба Либерти.ру, веду я, Кирилл Мартынов и повод для сегодняшнего обсуждения - это книга Василия Авченко "Правый руль", которая в прошлом году стала серьезным, знаковым явлением, собрала несколько премий и широко цитировалась для такой, казалось бы, неформатной литературы. Сам Василий определяет жанр книги как роман о любви к автомобилю, и он собственно рассказывает о том, что правый руль это не просто какая-то прихоть, не просто бизнес для жителей Дальнего Востока. Это образ жизни. Когда о Дальнем Востоке все забыли, люди начали выстраивать свою новую жизнь с нуля, понимать, что вообще нужно делать в этом мире. И, в конце концов, они стали заниматься ввозом в Россию подержанных японских автомобилей. Для них автовладение стало способом формирования идентичности. Я предоставляю слово Василию.
Василий Авченко: Я, прежде всего, благодарю Вас за приглашение поучаствовать в сегодняшнем мероприятии, пусть и в таком заочном режиме. Первый принципиальный момент, о котором я хотел бы сказать - это то, что книга написана не для дальневосточников, потому что они о правом руле и обо всем, что с ним связано, знают гораздо лучше, чем я. А книга как раз написана для жителей западных регионов России. Потому что этот текст не только и не столько о машинах, сколько действительно о том непонимании между центром и периферией, между различными регионами России, которое давно есть, и которое, к сожалению, нарастает. И еще о том образе жизни, который сложился в восточной части России в 90-е годы, когда некоторые регионы оказались фактически брошенными, работы не стало, и возник феномен правого руля, который (имеется ввиду импорт подержанных автомобилей из Японии – прим ред.) сначала, естественно, стал фактором одной экономики, а постепенно, разрастаясь, перерос уже в фактор культуры, в фактор политики, и стал действительно определяющим моментом в образе жизни многих десятков тысяч людей. Еще позже, когда с правым рулем центр стал активно бороться, произошел следующий качественный скачок в эволюции этого явления - правый руль превратился в символ инакомыслия, в символ свободы.
Сейчас его тоже активно давят, давят пока что не прямыми запретами, потому что это вызывает слишком резкую реакцию, а косвенными мерами разного рода. Я в этом вопросе скептик, и думаю что, наверное, рано или поздно правый руль задавят окончательно, или останется такая небольшая дальневосточная резервация. Но для меня очевидно, что так называемая праворульная эпоха уже прошла кульминационную точку и постепенно движется к закату. Хотя никто в России не знает, что будет завтра и тем более послезавтра.
Второй момент, на котором я хотел бы так же остановиться и сделать важную оговорку. На самом деле, я не могу сказать о себе, что я являюсь крайним праворульным ортодоксом. За это меня даже подвергли критике некоторые мои дальневосточные земляки, которые усмотрели в книжке излишнюю, по их мнению, лояльность по отношению к Москве, по отношению к отечественной промышленности. Некоторые называют даже мою позицию шизофренической. Я предпочитаю называть ее диалектической. Но дело, конечно, не в терминах, дело в том, что я, как и наверное подавляющее большинство обитателей восточной части России являюсь любителем, поклонником, фанатом правого руля. Но когда у нас в Находке некоторое время назад в ходе одной из акций протеста публично сжигали старые "Жигули", я понял, что никогда в подобных мероприятиях принимать участия не буду, не смотря на всю мою любовь к правому рулю и к моим землякам.
Мне бы просто по-человечески хотелось бы, чтобы в России были свои хорошие русские машины. Вообще, может быть, я скажу крамольную вещь, но мне физиологически ближе советская модель экономики. Но надо понимать, что СССР давно нет, и вот в тех условиях, которые возникли после распада СССР, именно правый руль стал для нас, для жителей страны к востоку от Урала, одним из факторов не просто комфорта, потому что комфорт - это пошло, хотя и приятно, а одним из факторов выживания. Я не преувеличиваю. Вот такими стали внешние объективные условия, и в них правый руль нас спасал - нам так повезло с соседями, с рыночной конъюнктурой. Поэтому я, естественно, за наш дальневосточный праворульный драйв. Мне нравится эта жизнь, я не хочу ее на что-то менять.
И последняя важная вещь, на которой я сейчас остановлюсь. Если мы признаем, что подержанные импортные машины появились у нас не от хорошей жизни, в сложившихся условиях, которые имеются объективно, надо говорить, что просто отнимать правый руль означает наносить еще один и, возможно, последний удар по региону, который и так пустеет. Отсюда, с Дальнего Востока, люди по прежнему массово уезжают на запад России и за границу. А мне кажется, что если эти земли России нужны (а я уверен в том, что они нужны, я против всяческого сепаратизма, против создания Дальневосточной республики и любой другой подобной формации), так вот, если эта земля нам нужна, и если мы ценим огромное пространство, которое есть и которое все еще, не смотря на ни на что, остается общим для нас, то надо крепко думать и если какие-то решения принимать, то очень осторожно.
Вот поэтому эта книжка и написана о том непонимании, которое есть между нами. И естественно сверхзадачей моей было сделать так, чтобы этого непонимания стало меньше. Я понимаю, что это, наверное, задача не очень реальная. Но если так, то решать ее все равно надо, я в этом убежден.
К.М.: Спасибо Василий. Я Вашу книгу читал, и здесь с нами еще есть несколько людей, который с текстом знакомы. Мне кажется, будет уместно начать вот с какого вопроса: с момента выхода книги прошло какое-то время, около полугода. Как вы считаете, какая-то новая тенденция за это время вокруг правого руля наметилась? Или все так же кто-то жжет "Жигули", кто-то хочет все запретить, и еще есть какие-то здравомыслящие люди, которые призывают к компромиссу?
В.А.: На самом деле, магистральные тенденции сохраняются, Москва по прежнему пытается тем или иным образом справиться с праворульной "заразой". Сейчас люди находятся в некотором недоумении, которое граничит с лихорадкой. Потому что в сентябре вступит в силу новый технический регламент, и сейчас точно никто не скажет, чем он может обернуться для нашего импорта. Потому что там присутствует несколько важных пунктов, в том числе пункт о vin-номере. Если этот техрегламент вступит в силу в той редакции, которая опубликована в "Российской газете" в сентябре прошлого года, то импорт будет прекращен. Другое дело, что после этого были заявления чиновников минпромторга о том, что этот пункт их техрегламента будет вычеркнут. Но новой редакции техрегламента никто, тем не менее, не видел. Поэтому сейчас люди находятся в подвешенном состоянии. Кстати, цены на подержанные японские машины стали опять расти просто потому, что люди боятся и хотят до наступления времени "ч" купить скорее себе еще одну машину и на ней еще какое-то время поездить. Ситуация до сих пор крайне нервная, и что произойдет в ближайшие год-два никто не скажет.
К.М.: Василий, а я так понимаю, что Вы - активно сейчас вовлечены в эти вещи, связанные с доставкой машин, экспертизой их и так далее. То есть вас стали рассматриваться в качестве эксперта по автомобилям после выхода книги, или я ошибаюсь? Просто по вашему блогу у меня такое впечатление сложилось.
В.А.: Я обычный рядовой наблюдатель. Уже в силу вовлеченности огромного количества населения Дальнего Востока и Сибири в этот процесс, у нас, наверное, каждый второй является таким наблюдателем. Все за этим следят старательно, все обмениваются своими тревогами и надеждами.
К.М.: Да, но все же мне показалось, что Вы стали для какой-то определенной части публики своего рода экспертом. Последние Ваши записи в блоге рассказывают о том, как Вы кому-то помогали выбирать автомобиль. Но я не об этом, в сущности.
Я хотел спросить, если мы отойдем от темы непосредственно техрегламента, собственно от таких вещей, связанных с автомобилем как с реальным объектом. И если мы поднимемся на уровень социально-политических обобщений, то как по вашему ощущению, готовы ли люди действительно как-то отстаивать свои права так, как мы ж это в прошлом году наблюдали? И уже у жителей Центральной России это вызывало какое-то легкое недоумение, потому, что "что это они с жиру бесятся что ли?" Все так спрашивали. Мы вот ездим на "Жигулях" как простой русский человек и не жалуемся. А там какие-то люди все время возмущаются. В этом смысле, что сейчас происходит?
В.А.: Я сначала очень коротко вернусь к первой части вашего высказывания. Я не являюсь авторитетом в выборе и покупке машин и никак не связан с автобизнесом. А по поводу записи в блоге - это была история о том, как я помогал покупать машину замечательному прозаику Михаилу Тарковскому из Красноярского края. И действительно мы с ним вместе выбирали ему машину, он на ней уехал своим ходом. Добрался до Красноярска - слава Богу! Потому что там есть две опасности, на этой дороге: ну первая - это криминал, если ехать в одиночку, а он поехал в одиночку. А вторая то, что на участке между Хабаровском и Читой до сих пор нет нормальной дороги.
По поводу этих выступлений, о которых вы сказали и которые возможно будут впредь, протестных выступлений. Я думаю, что люди тем или иным образом готовы отстаивать свои интересы, выходить на площади. Другое дело, что об эффективности этих акций могут быть разные мнения, и я не думаю, что Москва пойдет на поводу у нас и даст слабину. Потому, что если назвать вещи своими именами, на Дальнем Востоке, который занимает третью часть Российской Федерации живут всего 4,5% населения России. 4,5%... мне кажется, это масштаб статистической погрешности и нашим мнением вполне можно пренебречь. Конечно, есть еще и Сибирь, но тем не менее.
По поводу того, бесимся ли мы с жиру. Ну, я с этим не соглашусь. Это образ жизни, который... Здесь, видите ли, здесь же не только экономические вещи. Если говорить о том бесятся с жиру или не бесятся - это экономический аспект. А сейчас, после стольких лет борьбы и взаимных оскорблений и взаимного непонимания, появился уже очень мощный психологический момент. Люди очень болезненно воспринимают любое наступление на правый руль. Здесь уже реакция идет, связанная не только с экономическими, но и с какими-то психологическими, мировоззренческими вещами.
В общем, я думаю, что акции протеста еще будут, но в их эффективности я сомневаюсь. Хотя, конечно, буду принимать в них участие.
К.М.: Спасибо. У меня есть еще один короткий вопрос. В вашей книге поднимается вопрос инаковости Дальнего Востока, причем в очень интересном ключе. Вы рассказываете о том, как в детстве вы читали книги о советских пионерах, которые ловили рыбу и собирали растения - но ни рыбы такой, ни таких растений на Дальнем Востоке не было. Была другая рыба и другие растения. Соответственно, вы жили в какой-то другой реальности. Есть это забавное словосочетание - "другая Россия". Вот Дальний Восток это и есть другая Россия, о которой мы на самом деле ничего не знаем. Что ваша книга еще раз подтвердила. Вопрос такой: что на самом деле нас удерживает вместе? Кроме этого телемоста, конечно. Я имею ввиду нас как народ, как государство.
В.А.: Действительно, это очень интересный вопрос. Потому, что это ощущение оторванности в последние годы только увеличивается. И раньше было ощущение другой России, других миров, потому, что такая огромная территория и столько народу не может не отражаться на том, как мы видим мир. Раньше сильнее были центростремительные тенденции, а сейчас многие мои ровесники никогда не бывают ни в Москве, ни в Петербурге, ни тем более в Калининграде. Зато все бывают в Китае, в Корее. Кто-то в Японии. Но действительно, если честно, я сам удивляюсь, почему мы до сих пор остаемся, без кавычек - единой Россией. Понятно, что есть язык, понятно, что есть все-таки и власть. При всей моей нелюбви к власти, она же тоже является сдерживающим обручем. Есть территория, есть армия. И если честно, то лично я не совсем понимаю, как при наличии стольких серьезных факторов, которые нас делают чужими, мы все-таки остаемся "своими". Потому что на самом деле я не согласен со многими моими земляками, которые часто говорят, что они себя чувствуют скорее азиатами, чем русскими. Я считаю, что все это лукавство, потому что мы, несмотря ни на что, говорим на одном языке, смотрим один телевизор, слушаем одну музыку. Непонимания, фатального ментально непонимания между жителями запада и востока России, на мой взгляд, у нас нет. Более того, даже в том же Китае, широко известный факт, что жители одной провинции могут не понимать жителей другой провинции. У нас такого нет, у нас даже язык различается только незначительными оканьем, и аканьем. Это не диалект - это ерунда. Поэтому действительно меня это все удивляет, я сам задаю себе вопрос, который вы мне задаете, пытаюсь на него тем или иным образом ответить. До конца ответить не могу.
Вадим Ветерков: Здравствуйте, Василий! Меня зовут Вадим Ветерков. Я редактор раздела книжных рецензий на сайте "Актуальные комментарии", где был опубликован отзыв Бориса Куприянова на "Правый руль". Василий, я многим своим коллегам и друзьям подарил вашу книгу. Так в частности книга оказалась в руках руководства движения "Наши" в Москве. И которое ее прочитало. И что-то там внутри напряглось у этого руководства, и оно пошло на уникальное и неподъемное для себя решение, которого не могло принять в течение пяти лет - открыть отделение во Владивостоке. В связи с этим я хотел бы задать вам вопрос: а как по Вашему, есть ли сейчас, на Дальнем Востоке силы, которые с одной стороны лояльны центру, а с другой готовы давать ему честную обратную связь о том, что там на месте происходит, пытаться конструктивно сотрудничать с Москвой и говорить на понятном для нее языке, как вы это сделали в своей книге?
В.А.: Наверное, и местная власть и местные гражданские институты от науки до тех же спецслужб должны выступать такого рода каналами: с одной стороны проводить политику Центра, с другой стороны обеспечивать поступления эффективной информации снизу. Что происходит по факту? Сложно сказать. А как вы видите эти механизмы? Это механизмы гражданского общества какие-то? Или партия или общественная организация?
Ветерков: Скорее, я как раз имел в виду общественную организацию, потому, что даже местные власти Дальнего Востока воспринимаются в определенной степени предвзято. По крайней мере, я это могу говорить как человек, который немного изучает вопросы лояльных некоммерческих гражданских организаций. Лояльных к действующему политическому режиму. На Дальнем Востоке на уровне некоммерческих организаций гражданской активности, отсюда, во всяком случае из Москвы, не видно никаких подвижек в области диалога. То есть видно, что у нас здесь горят "Жигули". Но Ваша книга, я могу это совершенно смело сказать, это первая попытка разговаривать с центром неагрессивно. И возникает вопрос - возможно ли появление какого-то существенного числа людей, которые готовы разговаривать с Центром на таком же языке?
В.А.: Я думаю, что потенциально такие силы есть, но в реальности вокруг себя я
сейчас их не вижу. Я вижу с одной стороны либо полностью вертикализованные структуры от органов власти, до организации типа "Наших", а с другой стороны я вижу самостоятельные организации и самостоятельных граждан или условно самостоятельные, которые находятся в довольно таки резком противостоянии с федеральным центром, и действительно этого понимания нет. И диалога не выстраивается. Я не вижу этих сил сейчас, но потенциально все возможно, я думаю. Надо прилагать усилия.
К.М.: Василий, простите, а можно уточнение. Вашу книгу вообще во Владивостоке читают? Если читают, то что говорят?
В.А.: Мои знакомые читают.
К.М.: Получается очень интересная ситуация. Вы в книге общаетесь с центром, с Москвой, делаете понятные для нее утверждения. Поскольку мы ее здесь в Москве читали, мы поняли этот замысел. И вы говорите, что нас вместе удерживает телевизор, музыка, язык. А что насчет книг? Вашу книгу можно купить во Владивостоке?
В.А.: Это большая проблема. Книга издана в Москве, и, думаю, будет уместно еще раз поблагодарить за это издательство Ad Marginem. Я рассчитывал именно на издание в Москве. И, честно говоря, я не очень заботился о том, попадет ли она во Владивосток. По-человечески мне приятно, что мои знакомые ее читают и говорят: "ну да, хорошо написал". Но, в общем, это не так важно. Во Владивосток в результате она попала. Но наши книгораспространители, которые здесь имеют книжные магазины, к сожалению, ведут такую политику, что книга во Владивостоке стоит в два раза дороже, чем в Москве, то есть почти пятьсот рублей. Учитывая то, что сейчас люди вообще мало читают книги, а в провинции еще меньше, и учитывая вот эту цену, понятно, что до какого то регионального провинциального читателя она не дойдет. Потому что во Владивостоке еще кто-то реагирует на мою фамилию, кто-то меня знает, а в соседних городах - Хабаровск, Иркутск, Якутск, Комсомольск-на-Амуре, Южносахалинск. Петропавловск-Камчатский, - я опасаюсь, что туда книга не дойдет. Поэтому мне говорить об этом очень сложно.
Вячеслав Данилов: У меня есть вопрос насчет часовых поясов. Почему бы не сделать связь с Владивостоком более близкой за счет устранения там какого-то пояса? Пусть живут по московскому времени, в конце концов. А почему нет - пусть перестраивают свою жизнь. Если правого руля нельзя, почему нельзя тогда символ суверенитета в виде часового пояса тоже отменить?
А.В: Одно дело полчаса или час, туда или сюда. Наверное, с этим можно смириться. Но вот с этой идеей, которую высказал президент Медведев, что надо подтягивать Дальний Восток к Москве, что, оказывается, именно разница в часовых поясах мешает эффективно руководить страной, эта идея здесь воспринимается, - я рискну говорить не только за себя, - как абсолютно несерьезная, смешная и похожая на бред. Потому, что двигать Владивосток на несколько часов к Москве... Здесь, во-первых, начнет темнеть рано. Чем мне нравится Владивосток, так это тем, что он находится на широте Сочи. Это все-таки довольно южный город и здесь вечером поздно темнеет. Летом особенно можно гулять вечером, светло... И мне кажется это один из факторов, который меня здесь удерживает. Мне это нравится. Если здесь будет темнеть днем, это будет очень как-то неправильно и нехорошо. Мне кажется, что это идея несерьезная и надо искать какие-то другие механизмы улучшения эффективности управляемости страной. Потому что понятно, что подтягивать то будут нас к Москве, а не Москву к нам.
Я работаю журналистом, и иногда мне звонят коллеги из Москвы. И у них бывают разные трудности с пониманием нашего географического положения. Во-первых, когда звонят в три ночи, но к этому мы уже привыкли, а во-вторых, когда звонят и говорят, например: на Камчатку на электричке езжайте, мы заплатим гонорар, там вот что-то случилось - напишите. Когда ты начинаешь объяснять, что до Камчатки две тысячи километров и туда нет дорог, это вызывает самое искреннее удивление.
К.М.: Да, трудно вам будет, если тянуть к Москве. Но тут есть еще один аспект. Мы еще год назад обсуждали полувшутку, полувсерьез одну тему, и сейчас этот вопрос опять возобновился в связи с нашими наногородами. У нас же Россия как управляется? В России для того, чтобы что-то создать, нужно сначала болото какое-нибудь осушить. Во Владивостоке, наверное, нет болот, и это некорректный образ, но смысл в чем? Что мы можем сделать что-то новое при помощи единственного административного механизма - переноса столицы. Предположим, что у нас завтра Медведев проснется не с той ноги, решит окончательно, что он отливается в граните и скажет, что у нас с 1 мая столица переносится во Владивосток. Как вы думаете, что бы было тогда? И что бы во Владивостоке сказали? Я спрашивал у знакомых из Владивостока. Они все говорили, что им такого счастья не надо.
В.А.: Вы знаете, я тоже против переноса столицы во Владивосток, но вообще сама идея переноса столицы мне очень нравится. Понятно, что когда Петр этим занимался, это символизировало какой-то новый вектор в развитии государства. Мне кажется, что столица, если уж ее переносить, наверное, лучше куда-нибудь к географическому центру страны, потому что, наверное, противоестественно, когда все от центра зависит, а этот центр находится на крайнем западе. Если бы столицу перенесли в Сибирь, я был бы только рад. Не знаю, что бы сказали москвичи, но мне кажется, это бы так ободрило государство, освежило общество. Где-нибудь там вот в районе Сибири, Урала. Где-нибудь посерединке. Другое дело, что сама эта мера по себе, конечно, она недостаточна. Она нужна, но надо решать столько задач, что переносом столицы дело не ограничится. Переносить ее во Владивосток я думаю бессмысленно и смешно. Ну, зачем? Если честно, то у Владивостока нет до сих пор даже официального статуса столицы Приморья.
К.М.: Мне кажется, если Медведев проснется не той ноги, то как раз вопросов со статусом никаких не будет у Владивостока. Это как с часовыми поясами. То, что решается в первую очередь, одним простым административным решением. Надо признаться: я сам являюсь горячим сторонником переноса столицы на Дальний Восток, ну не обязательно во Владивосток, не обязательно так мучить жителей Владивостока. Просто, помните, был такой фильм классический советский – Довженко, "Аэроград", - в котором в конце огромное количество самолетов летят в сторону Дальнего Востока со всего Советского Союза, долго перечисляется, откуда именно они летят, потом они все выбрасываются с парашютами почему-то, видимо приземляться было негде, всплывают на подводных лодках и начинают строить город будущего на берегу Тихого Океана.
И если бы перенесли столицу в Сибирь или оставили ее в Москве, это было бы скучно по большому счету. А вот Дальний Восток... Мы бы стали великой тихоокеанской державой. То есть все наши ресурсы, которые уходят в Москву, они были бы переданы туда, к Японскому морю. Сначала это было бы 4-5% населения, потом может быть стало бы 10%. И этот рост шел бы за счет самых активных - тех, кто смог упаковать чемодан и переехать из центральной России. А дальше мы бы оказались в ситуации, когда наши соседи это не Украина, это не Латвия, в которой постоянный финансовый кризис, это не Финляндия, в которой самое большое количество самоубийств в Европе, а, соответственно, Шанхай, Токио, Сан-Франциско, Сеул. Мне кажется, что это такая очень привлекательная идея.
Но вот, понимаете, проблема в чем, что во Владивостоке это встречает резкий отпор даже на уровне простой беседы. Вы вот так мягко на этот вопрос отвечаете, а есть люди, которые говорят: "нет, мы живем не по правилам, а вы со своими московскими порядками нам тут не нужны, мы и так ваш ОМОН видели уже". Не хотели бы Вы, Василий, чтобы Россия ушла из Европы?
В.А.: Я понимаю, конечно, повернуть вектор в обратную сторону… Идея интересная, и азиатская тема сейчас становится ключевой. Все это понимают, имея в виду и Китай, и Корею, и Японию. И Америка там же и так далее. Другое дело, что мне кажется, что это будет все-таки таким обратным перекосом. Был западный перекос, а теперь будет восточный перекос. Тогда уж давайте мы с вами предложим Медведеву компромиссный вариант. Сделать полистоличную страну. Сделать несколько столиц, в том числе и тихоокеанскую столицу. А реакция Владивостока меня абсолютно не удивляет. Но мне кажется, что и в любом другом городе она была бы примерно такой же.
К.М.: А вот в Санкт-Петербурге борются, например, постоянно за то, чтобы там что-нибудь такое столичное было.
В.А.: Ну да вы же там рядом. 500 км - это не расстояние.
Андрей Тихонов: У меня есть вопрос. Если автор "Правого руля" говорит, что во Владивостоке очень поздно темнеет и вообще замечательная погода как в Сочи, хорошо гулять, то зачем ему тогда автомобиль?
В.А.: Что такое автомобиль для современного человека? И что такое современный человек? Человек - это же часть природы, когда-то он жил вместе с природой, контактировал с землей, с другими стихиями, потом одомашнил животных, у него появились конь, корова и так далее. И вот именно современный автомобиль, он, как мне кажется, производит необходимое "заземление" современного человека. Он заставляет современного городского офисного человека, который уже от природы совершенно отстал, заставляет его общаться хоть с чем-то таким весомым, грубым, зримым, металлическим, в котором масса всего, в нем антифриз льется, который что-то такое крестьянское человеку сообщает, и это очень важно. Ну, это, конечно, не конь, но…. Объект, который дает скорость, дает свободу. Это как для мужика пьянка в хорошей компании или секс. Ну как без автомобиля? Никак.
К.М.: На "Жигули" все это не распространяется, как я понимаю?
В.А.: Распространяется, но понимаете, когда есть с чем сравнивать... Сев в Crown, ни во что уже садиться не захочется.
Дмитрий Якушев: У меня есть несколько вопросов. Первое. Собираетесь ли Вы изменить направление движения на ваших улицах? Если у Вас у всех правый руль, нужно ездить в другую сторону.
В.А.: Не собираемся, потому что это не имеет смысла, что на левом руле, что на правом, ездить одинаково удобно и комфортно. И так как мы все еще с советских времен, с 27 года, когда в стране было введено правостороннее движение привыкли двигаться по правой стороне, то менять движение на левостороннее не имеет никакого смысла.
Якушев: Теперь второй вопрос, более серьезный. Есть ли во Владивостоке сепаратистские настроения?
В.А.: Да, давайте вернемся к этому вопросу. Я думаю, что эти настроения конечно есть, но он и не носят глубинного, серьезного характера. На ряде акций протеста были и японские флаги, и какие-то там призывы к созданию Дальневосточной республики, но на самом деле, знаете, это скорее такие отчаянные выкрики. Я считаю, что глубинного сепаратизма на Дальнем Востоке, к счастью, нет. И об этом свидетельствует хотя бы реакция дальневосточников на передачу Путиным тех самых островов на Амуре, возле Хабаровска, Китаю. Когда их передали Китаю, дальневосточники были резко против. К вопросу о патриотизме и сепаратизме. Кто из нас сепаратист, а кто патриот? Тот, кто отдает острова или тот, кто против их передачи?
Якушев: Сильно упал автомобильный бизнес последнее время?
В.А.: Сильно, серьезно.
Якушев: Это следствие кризиса или действий властей? Или все-таки объективные экономические причины?
В.А.: Вы знаете и то, и это. И общекризисные явления, которые повлияли на покупательную способность сибиряков, которые к нам постоянно ездили за машинами, и причины, вызванные деятельностью правительства. Я имею ввиду последнее, нет не последнее, а крайнее повышение пошлин в конце 2008 года.
Якушев: И чем занимаются люди, которые из этого бизнеса вылетают? Работа есть?
В.А.: Кто чем. Некоторые уже застрелились. Другие пытаются переквалифицироваться. Альтернатив не много. Все очень грустно.
Якушев: Что, статистика суицидов резко подскочила?
В.А.: Нет, я не скажу, что резко, но такие случаи были.
Всеволод Емелин: Здравствуй, Василий. Это Емелин. Все эти планы строительства университета, моста знаменитого... Строятся они? Рабочие места создаются?
В.А.: Как ни странно, мосты строятся, и стройка их не останавливается несмотря ни на что. Причем в основном именно за счет федеральных средств, и подобных вложений за последние годы просто не было. Сейчас они есть. Это хорошо, потому что, прежде всего, один мост у нас строится в центре города через бухту Золотой Рог. Он действительно должен серьезно помочь в решении проблемы пробок. Второй мост строится на остров Русский. Стройки идут полным ходом. Буквально сегодня там разбирают очередной дом, который оказался на трассе моста. Поэтому все это идет. Другое дело - что будет дальше. Люди боятся, что все это делается к саммиту АТЭС 2012. Приедут президенты, выпьют, закусят, а что будет дальше?
И да, на острове Русском строится университет. Скептики в основном задают два вопроса - кто там будет учиться, и кто там будет учить?
Емелин: А кто строит-то? В Москве все строит понятно кто - гастарбайтеры. А у вас?
В.А.: Строят частично местные жители, а частично тоже гастарбайтеры. Есть и иностранная рабочая сила, а есть и приезжие из других регионов России. Генеральным подрядчиком строительства моста на остров Русский является УСК "Мост". Это столичная компания. А генподрядчиком строительства университета на Русском является ЗАО "Крокус". Тоже московская компания.
Емелин: Неужели они своих рабочих везут из Москвы? То есть, все-таки рабочие места создают вам, отнимая правый руль? Пытаются?
В.А.: Ну это все к саммиту. Вы знаете, это рассчитано все как раз на приезжих, и это рассчитано на ограниченный срок до 2012 года. В том же автобизнесе, как бы к нему не относиться, было занято огромное число людей. Одни - привозили машины из Японии, другие работали на пароходах, третьи работали таможенными брокерами. Четвертые поставляли запчасти, пятые ремонтировали, шестые перегоняли их в Сибирь. Сейчас это все исчезло, а то смешное производство, которое организовали на автозаводе в качестве пряника, ну это все смешно, потому что просто несопоставимо. Там скажем 700 рабочих мест, а то были десятки, а то и сотни тысяч.
Вопрос из зала: Василий здравствуйте! Я из группы ТИГР-Москва. В связи с китайской экспансией, есть ли опасность для России утери Дальнего Востока в связи с притоком рабочей силы из Китая?
В.А.: Здесь много неправильного, на мой взгляд. Потому, что такого массового нашествия китайцев на Российский Дальний Восток нет. И этому есть простые причины. Хотя бы потому, что на Дальнем Востоке живет очень мало людей и так, как китайцы заинтересованы на данном этапе в сбыте своей продукции в Россию и другие страны, то естественно их интересуют такие местности, такие города, где живет как можно больше людей. На Дальнем Востоке живет мало людей. Здесь много вещей просто не продашь. Поэтому такие вот добрососедские торговые отношения, они, конечно, есть, мы ездим там через границу, туда-сюда, но вот такого массового вала, естественно, нет. Китайцев больше интересуют местности, начиная с крупных сибирских городов. Я имею в виду Красноярск, Новосибирск, Томск. И дальше на Запад. Другое дело, что, на мой взгляд, серьезная китайская экспансия желтая угроза, ее как угодно можно называть, она имеет место, но она другого характера. И основная желтая угроза - она находится все-таки даже может быть не в Пекине, а в Москве. Потому что ну я уже говорил, что создан нехороший прецедент, когда Китаю переданы острова, на Амуре у Хабаровска. На этих островах у Хабаровчан были дачи, они туда ездили по выходным. Вот, кто был в Хабаровске, знает, что прямо с набережной Амура с центра города виден был остров Большой Уссурийский. Вот буквально на расстоянии вытянутой руки. И вот эти острова отдают Китаю. Это одна часть ответа. Казалось бы ладно, острова - вроде бы ничего страшного. Второй пример: подписан протокол о намерениях, о том, чтобы в разработку Китаю отдали едва ли не все минеральные ресурсы Дальнего Востока и Восточной Сибири. Если это все дело все будет ратифицировано и вступит в силу, то тогда, как справедливо указывают некоторые эксперты, юридическое оформление принадлежности дальнего Востока Китаю уже не будет иметь особого значения. То есть, такие опасности есть в перспективе, но они не связаны с тем, что китайцы пришли на Дальний Восток. Еще не пришли, но есть китайские рынки, есть отдельные китайцы. Но это все не носит какого-то массового характера. Но при сохранении того курса нашего руководства, который есть, я боюсь, что действительно все к тому и придет.
К.М.: Василий, а на какой же машине вы сейчас ездите? У вас есть этот важный мотив антропологии автомобиля. Человек свою экзистенцию, я бы не побоялся этого слова, дополняет вот этим механическим монстром. Вы чем дополняете?
В.А.: В настоящий момент, этот монстр зовется "Тойота камри грация вагон".
К.М.: Замечательное, очень поэтичное название. Какого года монстр, спрашивают тут из зала?
В.А.: По документам или по факту?
К.М.: И так и так - говорят в зале.
В.А.: Это конструктор. Если вы знаете что такое конструктор.
К.М.: Ну конечно, мы же читали вашу книгу!
В.А.: По документам 91 года. По факту - 97-го.
К.М.: Еще из зала передают вопрос. А зачем вообще власти борются с правым рулем?
В.А.: Я бы передал этот вопрос самой власти. Но коротко могу ответить. Сначала действительно боролись вроде бы за безопасность дорожного движения. Потом, когда выяснилось, и это подтверждено официальной статистикой МВД РФ, что в тотально праворульных регионах показатели аварийности не превышают среднероссийские, тогда они начали делать вид, что борются за отечественный автопром. На третьем этапе, когда уже на уровне руководства признано, что Россия отказывается от отечественного автопрома, Россия уже отказывается от "Волг", уже готова отказаться от "Лад" и курс взят на создание совместных предприятий, то есть отверточной сборки иномарок на территории России, сейчас, на этом этапе, борьба с правым рулем уже превратилась в политическую борьбу. В борьбу с инакомыслием. С тем, что вы сказали выше, что Дальний Восток живет не по правилам, и вся Сибирь тоже. Вот уже этот аспект уже вышел на первый план. Когда люди выходят на площади и начинают кричать, что давайте мы уберем это правительство и все это произрастает как вот из этого из зернышка из какого-то правого руля, ну, наверное, действительно кто-то посчитал, что это представляет собой опасность, которая уже несет политический характер. Вот такую вот конструкцию я выстроил.
К.М.: Василий, спасибо большое. Я думаю, что это был очень интересный сеанс. Я бы назвал его расширением сознания. Только вместо каких-то скучных наркотических веществ использовались современные технологии связи. У нас действительно такое ощущение, что мы с Марсом сейчас поговорили. Как будто, Вы, Василий, в этой вашей космической станции, которая летит в какую-то совсем другую сторону, чем мы, но почему-то мы все еще говорим на одном языке. И, слава богу, я тоже с этим согласен, хотя я, если честно, не понимаю, какие у вас резоны. Наверное, такие же как у меня, вас тоже в детстве где-то обманули. Вот в этих книжках о том, что у нас должна быть великая страна, о том, что мы едины.
В общем, У меня есть впечатление, что неплохая дискуссия получилась. Я в образовательных целях с большим удовольствием прослушал то, что вы говорили. Притом, что я книгу читал. Некоторые примеры и сюжеты, о которых вы говорили, я уже знал. Но все равно, вот это живое общение, оно оказалось очень полезным. Большое вам спасибо!
В.А.: Оно оказалось и мне очень полезным, поэтому я Вас благодарю и благодарю всех, кто присутствовал или участвовал и надеюсь, не в последний раз.
К.М.: Всего доброго! Спокойной ночи!
В.А.: Счастливо!