Тексты
Курорт Европа
Интервью издательства с автором
ИЗДАТЕЛЬСТВО AD MARGINEM: Михаил, Вы опять, после 12-летнего перерыва, стали нашим автором. О чем и зачем новая книжка? Вы с тех пор стали курортологом?
МИХАИЛ МАЯЦКИЙ: А что, похож? Нет, эта книжка написана неспециалистом. Не только в том тривиальном смысле, что я не европо- и не курорто-вед. Это само собой. А в том смысле, что я, во-первых, наблюдаю за Европой походя и без острого чувства новизны и без журналистского любопытства; а, во-вторых, я плохо знаю ее курорты, не люблю и сторонюсь курортной жизни, и вообще, кажется, не умею отдыхать. Русские вообще долгое время считали это специфически русской болезнью, пока не заполонили собой европейские и иные пляжи. Но, к счастью, книга не про это.
АDM: Вы писали, кажется, на разные темы, но не на эту. Как Вы к ней пришли?
MM: Отдыхать я, может, и не умею, но отдыхаю много. Вот и главный тезис этой книжки придумался во время активного отдыха: прогулки по Альпам, конкретно по Водуазским. К тому времени я уже сменил любимого спутника. Раньше я гулял с исключительной (чуть не сказал: нечеловеческой) собакой Диззи, бордер-колли с зашкаливающим ай-кью. А теперь собака переехала в Великобританию, а ее сменил сын Иона, тоже, как говорится, подающий надежды. Но тезис свой я изложил не ему, тогда младенцу, а его маме. И звучал в своем первом наброске как «гельветизация (т. е. ошвейцаривание) Европы». Дескать, это раньше богатство европейских народов добывалось кровью, потом и слезами рабочих, а сейчас оно достигается банками и туризмом, ну и каким-нибудь фирменным шпециалитетом типа сыра и шоколада. Словом, швейцарский пример – пример для всех.
АDM: И Вы сели за работу.
ММ: Не сразу. Тезис мне не показался таким уж интересным и оригинальным, и я вспомнил о нем, только когда журнал «Прогнозис» осенью 2005 года предложил мне написать что-нибудь «прогностическое». Россию я к тому моменту уже совсем не понимал, причем не только умом. И хотя Запад, где я прожил к тому моменту уже лет 15, я тоже знал и знаю плохо, я все же предложил написать «прогностическое» про Европу, ну и, как водится, про rest of the world. Я осознавал риск, что эту идею примут за очередной «конец истории». Как бы Гегель, Кожев, Фукуяма энд примкнувший к ним Паниковский. Ну и ничего. Я взялся каждую неделю-две ( и так в течение полугода) освещать какой-нибудь аспект центральной «курортной» идеи. Злоба дня подбрасывала мне новый материал. Чем непокорнее казался априори тот или иной материал для вписывания в единый сценарий, тем интереснее мне было его вписывать.
АDM: И как отреагировала публика?
ММ: Реакция русских читателей на первые статьи меня удивила некоторым, я бы сказал, злорадством. Так вам, дескать, европейцам и надо. Это не очень совпадало с «авторской интенцией». Но я сам виноват: писал по-русски то, что предназачалось, скорее, для западных ушей и глаз. Потому что мне казалось, что Европа как-то опаздывает в своем самопонимании или самоосознании (например, по инерции считает себя индустриальной, «трудовой» цивилизацией). Я хотел подать старушке Европе внуко-братскую руку помощи. Ну, а что какие-то русские хихикают, это не страшно.
АDM: А до западных глаз что-то дошло?
ММ: Да, потом я издал (с приключениями, но о них в другой раз) книжку по-французски. Не могу сказать, что она была услышана. Мой тон европейцу, наверное, не очень понятен: я за белых или за красных? за здравие или за упокой? О Европе в Европе пишут либо чиновно-пафосно («европейская мечта», Pax Europeana и пр.), либо критически, слева или же националистически. Моя же книга это гибрид доброжелательных путевых заметок, ядовитого памфлета и пособия по выживанию в условиях надвигающегося, а по сути уже надвинувшегося, курортного поворота.
ADM: Что ж, остается пожелать нашим читателям полезного и приятного чтения.