Рецензии
"Взгляд" о вселенском похолодании
Роман Анны Каван «Лед» – удивительное послание из первой трети прошлого века
Вселенское похолодание
Роман Анны Каван «Лед» – удивительное послание из первой трети прошлого века
Среди запоздалых переводов западной прозы в последнее время все чаще попадаются такие, благодаря которым в России становятся известны неведомые доселе культовые имена. Очередной случай из этой серии – роман Анны Каван «Лед», само существование которого заставляет пересмотреть законы реальности.
Литературная биография практически незнакомой русскому читателю Анны Каван сама по себе могла бы стать сюжетом для романа, причем вряд ли реалистического. Британская писательница, прожившая тяжелую жизнь и не достигшая настоящего успеха ни в молодости, ни в зрелости, стала знаменитой за несколько месяцев до смерти. «Лед», опубликованный 66-летней романисткой в 1967 году, неожиданно срезонировал с новым на тот момент литературным трендом и был восторженно принят представителями младшего поколения, а в конце 1968 года Каван умерла.
Вплоть до конца 1930-х будущую создательницу «Льда» звали Хелен Фергюсон; под этим именем она публиковала ранние вещи. Имя Анна Каван, взятое в качестве псевдонима и вскоре зарегистрированное официально, она позаимствовала у героини собственного романа «Оставь меня в покое». Вместе с новым именем возникла и новая писательская индивидуальность: сочинительница вполне традиционной и не очень интересной прозы превратилась в автора безумных фантасмагорий, отчаянного экзистенциалиста.
Репортажи Анны Каван с тропиков и полюсов человеческой психики возникли не на пустом месте. В юности она пристрастилась к героину, который и оказался самым постоянным ее партнером; знаменательному творческому перелому предшествовали жесточайший нервный коллапс, попытка самоубийства и лечение в швейцарской психиатрической клинике. Надрывно-экстраординарного и безрадостного в жизни Каван было еще много: смерть двух детей (сын погиб на войне, дочь умерла вскоре после рождения), фатальная связь с врачом-экспериментатором, который снабжал писательницу наркотиками и при этом один раз выступил ее соавтором...
Безумное существование, в котором главным светлым пятном были многочисленные путешествия, в конце концов и привело к появлению «Льда».
Сюжет «Льда» абстрактен, характеры условны, имен у персонажей нет (обложка книги) (фото: openspace.ru)
Сюжет «Льда» абстрактен, характеры условны, имен у персонажей нет. Место действия обозначено лишь приблизительно, а время мыслилось, видимо, как не очень далекое будущее, но точных координат тоже не обнаруживается. Отсутствием конкретики как бы подчеркивается вселенский характер этой истории, а он именно таков, поскольку речь здесь о глобальной катастрофе.
Мысли героя-повествователя занимает хрупкая девушка с необыкновенно белой кожей и серебристыми волосами – возлюбленная, порой больше напоминающая недостижимый символический объект, чем реального человека, хотя герой многократно оказывается к ней в непосредственной близости и разговаривает с ней. Ради той, чей образ постоянно перед глазами, беспокойный рассказчик пускается в нескончаемый путь сквозь стремительно меняющееся пространство. Был момент, когда его и ее как будто бы ничто не разделяло, но потом она становится женой некоего художника, а после исчезает и через какое-то время объявляется в чужой стране в качестве пленницы тамошнего правителя.
Устремляясь вслед за ней, герой движется по сложной траектории, меняет средства передвижения, общается с другими безымянными персонажами и постепенно вступает в странное взаимодействие с жестоким правителем-соперником. У этого сомнамбулического действа есть несомненная логика, есть даже кульминация и развязка, и оно не лишено своеобразного напряжения, но никаких развлекательных беллетристических сюрпризов читатель тут не дождется.
Вместо них – воспоминания, смещение планов, вызывающе крупная рябь на поверхности описываемого мира. Постоянный фон и одновременно одно из главных событий, растянутое на весь роман, – неотвратимое оледенение всей Земли. Лейтмотив и господствующая декорация – снег и лед, холодные ландшафты, белое безмолвие, медленный низкотемпературный апокалипсис.
Здесь и сейчас со «Льдом» происходит вполне понятная вещь: роман о ледяной катастрофе, построенный вокруг архетипов эроса, безумия и насилия, который «всплыл» в поле нашего зрения в начале 2010-х, на первый взгляд выглядит не то анахронизмом, не то чем-то безнадежно вторичным. Трудно сказать, как бы это читалось до появления «морозных» текстов Питера Хега и Владимира Сорокина, но сейчас... Дело, однако, в том, что «Лед» – не постмодернистский роман; это своего рода миф, рассказанный в визионерском ключе и практически лишенный игровых элементов. Если отмести поверхностные сходства «Льда» с другими текстами, все изменится.
Интересно, что молодая фантастика 1960-х, в контекст которой «Лед» вписали с легкой руки приветствовавшего роман фантаста Брайана Олдиса, тоже была явлением, Анне Каван внутренне довольно чуждым. Каван, в полной мере наследовавшая Кафке, черпала вдохновение из прошлого, и даже ее пребывание в Новой Зеландии (стало быть, неподалеку от Антарктиды), благодаря которому и был в итоге написан «Лед», относилось к 1940-м годам. «Лед» – это галлюциногенный привет из экспрессионистских 1930-х, пришедшийся ко двору в эпоху наркотической революции. Этим и интересен.
Текст: Кирилл Решетников
30 марта 2011, 16::07