Рецензии
Lenta.ru о "Евгении Соколове" Сержа Генсбура
Роман хулигана
Единственный прозаический опус Сержа Генсбура выходит на русском языке
В московском издательстве Ad Marginem выходит единственный прозаический опыт французского артиста Сержа Генсбура - раблезианский мини-роман под названием "Евгений Соколов", написанный в 1980 году. "Лента.Ру" предлагает читателям обзор новой книги и фрагмент из нее.
Маленький, по тогдашней французской моде, сатирический роман Сержа Генсбура о французском художнике русского происхождения и его удивительной творческой методе стал первым и остался единственным прозаическим опытом знаменитого поэта-музыканта-провокатора. И, как все первые-единственные романы, несет на себе откровенный след не только личности, но и биографии создателя. Генсбур щедро делится со своим героем подробностями собственный жизни. И это не только российское происхождение (родители Сержа - выходцы из Одессы), ярко выраженные художественные способности (Генсбур учился живописи и мечтал стать прославленным художником - как стал им его герой) и склонность к "красивой жизни".
Автор дарит герою и менее очевидные черты сходства. Например, как признает в предисловии жена - в то время - Генсбура Джейн Биркин, Серж действительно таскал за собой бультерьера, на которого сваливал вину за испорченный воздух. А одной из героинь - девочке, с которой у героя завязываются не вполне невинные отношения, автор придал имя кузины Биркин - Абигайль.
Но ключевую метафору романа - Соколов может создать свою очередную великую абстрактную картину только тогда, когда его руку с зажатой в ней кистью подбросит очередной мощный выброс кишечных газов, усиливаемый особым креслом на пружинке - все-таки не стоить сводить исключительно к медицинским подробностям биографии автора (как известно, особой любовью к здоровому питанию не отличавшегося). Небольшой роман - конечно же, откровенная раблезианская сатира, злая издевка над парижским бомондом, готовым принять за "современное искусство" любое не пойми что (если оно достаточно пикантно).
Евгений Соколов умирает, в буквальном смысле надорвавшись во имя искусства - и арт-бизнеса, требовавшего от него все новых "шедевров", ни на йоту не отступающих при этом от старых. Сам Генсбур скончался десятилетием позже, едва перешагнув шестидесятилетний рубеж - так и оставшись до конца дней героем телешоу, эстрадным ниспровергателем, мэтром безобидного эпатажа. Вспоминая об этом при чтении романа, задумываешься: только ли над бомондом издевается вечный фигляр Генсбур? И так ли беззаботна его бесстыдная насмешка?
Михаил Визель, 04.10.11