Пресса
Понять Джона Берджера
У британского писателя, теоретика искусства, эссеиста и художника Джона Берджера – странная судьба в России. Его – убежденного марксиста, одного из легендарных британских левых пятидесятых-шестидесятых годов – с опаской, но печатали в СССР, правда исключительно тексты об уже умерших художниках, или об (относительно) идеологически выдержанных.
Берджер – автор прекрасного романа “G”, получившего в 1972 году Букера (половину приза он отдал британскому отделению «Черных пантер»), классического просветительского телесериала “Ways of Seeing” («Искусство видеть») и любопытнейших эссе о фотографии, политике, литературе – русскому читателю был до недавнего времени неизвестен. Отчасти эту несправедливость устранил выход в 2012-м перевода последней книги Берджера «Блокнот Бенто. Как зарождается импульс что-нибудь нарисовать?» (в нем автор воображает себе блокнот, полный рисунков философа XVII века Спинозы) и (увы, под именем «Джон Бергер») литературной версии «Искусства видеть». Сам автор давно живет во французской деревушке, пользуясь вниманием нескольких друзей и подруг (среди которых знаменитая актриса Тильда Суинтон); там он в ноябре этого года встретил свое восьмидесятишестилетие, не приехав даже на посвященные ему торжества в Лондоне.
А я как раз попал на часть из торжеств – на премьеру документального фильма о Берджере (в нем снялась и Суинтон) и на выставку его архива, который наш герой передал в Британскую библиотеку. Выставка произвела на меня огромное впечатление – не столько художественными достоинствами работ Берджера и его сотоварищей, и даже не интереснейшими фотодокументами далекой эпохи между смертью Оруэлла и Джимми Хендрикса, а странным ощущением всплывающей Атлантиды. Это утонувшая культура послевоенных европейских левых, которые сочетали тончайший эстетизм с довольно радикальными политическими взглядами (и, надо сказать, с двусмысленными моральными обоснованиями этих взглядов). Не то, чтобы я сочувствовал этим людям, нет, но, по крайней мере, я, кажется, начал их понимать. Так что хотя бы для одного из посетителей выставка архива Джона Берджера оказалась очень важной; впрочем, уверен, что не был единственным.
Берджер начал передавать свой огромный архив Британской библиотеке около года назад. Тогда же – по просьбе Свободы -- его переводчица на русский Анна Асланян побеседовала с ним о только вышедшем в 2011-м в Британии «Блокноте Бенто» (разговор звучал в программе Дмитрия Волчека "Поверх барьеров"):
Знаете, мы говорим о разных вещах: о рисовании, о Спинозе, о щедрости; все это достойно обсуждения. Однако на самом деле моя книга о другом. Я пытаюсь увидеть — и побудить читателя к тому, чтобы он увидел, – то, что происходит в сегодняшнем мире. То, что происходит в мире, всегда было одновременно прекрасно и чудовищно. Но сегодня это особенно чудовищно. Причиной тому новый мировой экономический строй — я называю его экономическим фашизмом. Думаю, понятно, к чему отсылает такое определение. То, что происходит в мире сегодня, те решения, которые ежедневно принимаются, – все приводит к тому, что пропасть между богатыми и бедными увеличивается — непрерывно, день за днем. И, конечно, это сопровождается войнами — войнами во имя того, чтобы защитить богатых и держать бедных на расстоянии. Что до логики так называемых рыночных сил, тут во главу угла ставится лишь одно — увеличение прибыли.
Здесь уместно вспомнить о понятии времени. В отличие от капитализма промышленного, финансовый капитализм обладает, по сути, чрезвычайно близоруким взглядом, когда речь идет о его собственных интересах. Он основан на спекулятивных сделках, и будущее, которое они охватывают, очень коротко: порой минуты, порой несколько часов, иногда пара лет или десятилетий — не больше. Будущее не простирается дальше этого. Прошлое — позади, как будто его и не было. Тем самым, мы живем в мире с чрезвычайно коротким временным масштабом. Это, в частности, и есть причина того, о чем мы говорили прежде. То, что вы назвали трансцендентальной природой вещей, иными словами — поразительная взаимосвязанность всего, что существует во вселенной, – все это сегодня отрицается. Причем не просто отрицается, но систематически отвергается и не признается. Потому-то данная связь — вопрос, важный еще и в политическом смысле.
Как мы видим, и после восьмидесяти Джон Берджер не оставил своих политических взглядов. Кто-то сочтет это упрямством, а кто-то – мужеством и верностью избранному пути.
Кирилл Кобрин, Анна Асланян, 27.11.12