Рецензии
Хроника одного вторжения.
Рецензия Андрея Мирошкина на "Сады и дороги" Эрнста Юнгера
Хорошо ли современный российский читатель знает немецкую литературу ХХ века? Вопрос непраздный, ибо фигуры, «раскрученные» в советское время (по большей части – крупные, достойные), ныне окончательно забронзовели. Их изучают в школах и вузах, издают в сериях зарубежной классики, но по-настоящему заметными событиями книжной жизни становятся публикации других авторов. Тех, кто был в свое время отечественными издателями «пропущен», чаще всего – по идеологическим причинам. В Германии, с ее сверхдраматичной историей середины ХХ века, таких авторов немало.
Русские переводы «забытых» немецкоязычных классиков регулярно выпускает издательство «Ad Marginem». Здесь вышел толстый том выдающегося поэта Пауля Целана. Другая же их недавняя книга способна, еще до начала чтения, породить несколько вопросов.
На фронтисписе книги с поэтичным названием «Сады и дороги» изображен офицер вермахта. Фото датировано 1940 годом. Но автор книги – отнюдь не нацист, не каратель, не эсэсовец. Эрнст Юнгер воевал еще в Первую мировую и, как офицер запаса, был призван на службу в 1939-м. Правда, необходимо заметить, что этот пехотный капитан в промежутке между мировыми войнами стал весьма знаменитым писателем. Автором повестей и романов, о которых высоко отзывались критики, читались не только в его родной Германии. Он принадлежал к тому литературному поколению, которое закалилось и обрело свой почерк в окопах под Верденом, в битве на Марне, в Мазурских болотах. Его первая книга военных рассказов имела очень характерное название – «В стальных грозах». Этот талантливый писатель и философ был патриотом своей страны, но с гитлеровской идеологией не желал иметь ничего общего. Германию он, впрочем, после 1933-го не покинул, а когда правители страны развязали новую «стальную грозу», законопослушно отправился на французский фронт.
Там он написал книгу «Сады и дороги», ныне впервые изданную в русском переводе. Это военный дневник офицера и литератора. Записки интеллектуала, оказавшегося в эпицентре военной кампании мая–июня 1940 года. В активных боевых действиях ему принять участие не довелось: вермахт столь стремительно разрезал французскую оборону, что на долю роты Юнгера выпали лишь тыловые заботы. Особенно впечатляет контраст между первой частью книги, где описана предвоенная «пасторальная» жизнь в загородном домике, и собственно фронтовой хроникой, запечатлевшей кровь, руины, хаос и предчувствие куда более серьезных катастроф. Писатель в армейском мундире нашел непафосные, но веские слова, чтобы передать атмосферу первых недель той страшной войны. Холодно-блестящий стиль (его донес до нас переводчик Евгений Воропаев) автор не меняет даже в описании будничных, рутинных событий пресловутого «блицкрига».
Книга, написанная в условиях германской военной цензуры и, кстати, изданная впервые в 1942-м, конечно, умалчивает о многом, что мы знаем сегодня. Что-то Юнгеру и не могло быть известно в ту пору. Но автор выразительно передал ритмичную повседневность немецкой агрессии, механическое и тупое (несмотря на присутствие в вермахте и таких интеллектуалов, как Юнгер) нашествие на мирную, цветущую страну. Писателя завораживает и ужасает «мощный арсенал уничтожения, который приобрел угрожающий размах». Вид разгромленных – а еще недавно зажиточных – сельских хозяйств, мертвые животные во дворах и на обочинах дорог, разграбленные склады с винами знаменитейших марок – вот зримые символы «нового порядка», который несла на своих штыках немецкая армия. Скажем прямо: в восточной Франции 1940-го было еще относительно «гуманно». В России не останется и следа от того прусского «рыцарства», которое с удовлетворением отмечает Юнгер у некоторых своих соратников по наступлению на Париж.
Книга «Сады и дороги» интересна и как свидетельство очевидца, и как незаурядное эссе в дневниковом жанре. Но для российского читателя книга ценна еще и тем, что в ней показан «дебют» большой шахматной партии, кульминация которой разыгралась на полях совсем другой страны. Спасибо немецкому капитану-интеллектуалу за то, что он позволил нам увидеть начало войны «с той стороны» окопов. Такой ракурс тоже очень важен. Уж в чем-чем, а в уме, наблюдательности и глубине анализа Юнгеру не откажешь.
Автор этой книги прожил поразительно длинную жизнь, пережил многих куда более молодых участников Второй мировой и скончался в возрасте 103 лет в 1998 году. Его умные, честные, безжалостные книги хоть и побывали некоторое время после 45-го под запретом, все-таки нашли своего читателя. Думается, не стоит сегодня искать в них попытку «реабилитации вермахта» и т. п. Юнгер давно принадлежит к классике европейской литературы, и современный отечественный читатель вправе познакомиться с этим необычным, хотя и весьма небесспорным автором. Умевшим показать и «стальные грозы» войны, и мирные сады Нижней Саксонии, и воспарения творческого духа.