Пресса
Эдуард Лимонов. Кровь и плод
RS поговорил с писателем, поэтом и политиком Эдуардом Лимоновым о смерти художественной литературы, импотенции буржуазных лидеров оппозиции и одиночестве «триумфального» протеста.
Автор текста: Виктор Нехезин
01/03/12
RS поговорил с писателем, поэтом и политиком Эдуардом Лимоновым о смерти художественной литературы, импотенции буржуазных лидеров оппозиции и одиночестве «триумфального» протеста. Rollingstone.ru публикует интервью из мартовского номера журнала в несокращенном виде.
Лимонов встречает нас в своей квартире на Ленинском, в доме, известном историями о том, как спецслужбы перед очередным несанкционированным митингом пытаются задержать Эдуарда чуть ли не на лестничной клетке. Лимонов строг, бодр и весел, во время разговора часто смеется, даже хохочет, и тогда становятся видны желтые зубы - пожалуй, только они и выдают почти уже старческий возраст моего собеседника. На эту деталь невозможно не обратить внимания, потому что повод для нашей встречи - выход в свет нового сборника стихов Лимонова под названием «Атилло длиннозубое». «Это пятая книжка стихов после того, как я вышел из тюрьмы», - объясняет автор и в привычной ему самоуверенной манере продолжает: «Я восстановил традицию старых поэтов: они раз в несколько лет выпускали такой сборник. Все так делали - и Гумилев, и Ахматова... Постепенно, конечно, из этих сборников время смывало какие-то второстепенные вещи, а первостепенные оставались. Я просто хронологически писал и складывал, писал и складывал... Потом, когда у меня накапливается 125 приблизительно страниц, я обычно отдаю их в печать. И так пять сборников за восемь лет».
Но лишь на предыдущую книгу стихов «К Фифи» публика отреагировала очень бурно.
Предыдущая книга была тематически направлена: она была написана о молодой женщине, моей подруге. Естественно, это такая плотская любовь. На самом деле эта тема плохо разработана в российской поэзии - у нас все больше стенания платонического характера или завуалированная любовь. А тут такая вот страсть, тем более, видимо, страсть человека в возрасте 68 лет как-то привлекает людей. Читатель современный - ему медведь на ухо наступил. Они понимают только сложность. Например, для них эталоном является поэзия Бродского - такая занудная, сложная, длинная. Они не понимают, как можно написать так, как у меня. Я вот тут акцентирую: «О как люблю я этих дам / Поверженных со щелью голой / С улыбкой сильной и веселой / Во взбитых набок волосах / Тех, без трусов, и тех - в трусах». Гусарское что-то в этом есть! Элегантное! И красивое: «Во взбитых набок волосах» - сразу себе ее представляешь. А мне пишут там в ЖЖ: «Ой, вы лучше не пишите стихи». Ну, люди просто отравлены, и они же не могут просто так. На самом деле простота - это высшее качество.
У этой книги нет тематической направленности?
Это классицизм. Там дается подзаголовок: «Поздний классицизм». Первое стихотворение так и называется: «Классицизм». Это должно настроить читателя, чтобы он понимал. Мир рассматривается через призму классицизма. Вот начинается стихотворение: «Два близнеца, друг другу иностранцы / Классических два полюса Земли / Где мертвых льдов немыслимые глянцы / Лежат безмолвны в ледяной пыли // Там стаи смерти бродят без дороги...» - и так далее. «Там глыбы льда летают в гневе лютом / Там в пирамиду вделан страшный глаз / И дьяволы расселись по каютам / У парохода, что во льду завяз...» И кончается: «Ребенку под соплей в носу сюиту / Видна из колыбели вся Луна / Там тоже смерть живет по сателлиту / Но не прельщает крошку и она...» Вот это! Тут есть об Индии. Стихи к Фифи тоже есть частично.
Но вынести на заднюю обложку стихотворение именно про плотскую любовь - это решение издательства?
Это я так написал. Они сказали: «Напиши что-нибудь на заднюю обложку книги, как обычно ты пишешь». Я взял и написал вот об этом. Мог написать что-нибудь другое. Я долго не мудрствую, я не хожу днями - я останавливаюсь у стола и пишу.
Вы же сейчас собираетесь и прозу издать?
В Ad Marginem лежит книга под названием «Illuminations». Это фактически продолжение «Ересей» (книга Лимонова 2008 года, - прим. RS), такая совершенно безумная книжка - там есть гипотезы о том, что пророк Моше, Моисей, и пророк Мохаммед - одно и то же лицо. Представляете?! Вот там это обосновывается. Есть главы о душе. Вы заметьте, какое значение придается душе в христианстве и во всех других религиях. Спасение души, за душу борются Бог и дьявол. И я развиваю ту же тему, которая была и в «Ересях» - мою тему. Не инженера там Ковалевского, не Фоменко, а мою собственную, которую я придумал. Вот такая книга - 250 страниц. Там еще есть главы о пророке Мани, ведь в свое время манихейство соперничало с христианством. О драконах там есть! Экзотическая, шикарная книга, где я думаю о том, о чем никто на самом деле не думает, или думает полтора человека во всей вселенной.
Мне показалось, что в «Ересях» вы именно восхищались разнообразием человеческой мысли.
Нет, это моя ересь, и тут тоже разнообразие человеческой мысли. Я нашел очень редкие книги, очень редкие источники, и сумел воссоздать... у меня этот хромой армянин - Мани, Манес - вот он догадался о черных дырах, о борьбе света и тьмы, на этом все его учение построено. И я провожу параллель между ним и Стивеном Хокингом этим, который про эти черные дыры и прочее спустя тысячелетие писал - а Мани тогда догадался! С него сняли кожу, набили ее соломой и повесили во дворце шахиншаха на воротах. Он был абсолютно безумный гениальный человек. История его совершенно интересна. Там много всяких таких небольших открытий. Например, Мани, который якобы жил в третьем веке, пишет о последнем пророке, печати пророков - а это же Мохаммед, с чего вдруг?! Получается, сдвиг на 400 лет что ли? Конкретно во многих местах он упоминает, какие пророки были: был Адам, были те-то, был Христос, Павел был, всех вспоминает, а потом земля арабов - он так и пишет - в земле арабов появился «последняя печать». Сейчас в журнале «Сноб» опубликован текст под названием «Заговор Иисуса», я, правда, первые две части опубликовал, третью - слишком безумно там - я не стал.
Но она будет в книге?
Она будет в книге. Книга где-нибудь весной выйдет.
Какой это жанр? Что это?
Это жанр... жанр... У нее нет жанра, это гностицизм чистейшей воды. Я себя воспринимаю как вдруг возникшего, откуда-то свалившегося позднего гностика.
И вы заранее отвергаете претензии в отсутствии научного подхода.
Науки нет. Никакой науки нет, и истории нет. Есть литература. Только литература. Все - литература. И Библия, и Тора - литература, Коран - это литература. А вообще истории - совершенно нет, на ее месте мы имеем литературу. Я с хохотом слушаю по «Эху Москвы» передачу вот этой тетки очень важной, вместе с Венедиктовым они ведут историческую передачу о различных людях, которые, скажем, жили во втором веке до нашей эры! Сейчас вообще обнаруживаются кое-какие доказательства, что Древнего Рима не было, что это все были Средние века. Сейчас обваливается Колизей. Я был в Риме, я жил там зиму с 74 на 75 год, уже уехав из России, Я тогда не знал ничего ни о каких фоменках (академик Анатолий Фоменко - автор так называемой «Новой Хронологии», - прим. RS), ни об исследованиях Морозова (Николай Морозов - революционер, ученый-энциклопедист, занимавшийся проблемами хронологии, - прим. RS). Я, молодой парень в красной рубашке и белых брюках, ходил и думал: «Бля! Это не древности!» Я осматривал термы - кирпич не может столько простоять! Я сам работал на кирпичном заводе в своей молодости и сам знаю: он не может выстоять столько лет! Он должен был раскрошиться к чертовой матери, какие там две с половиной тысячи лет?! А вот лет пятьсот он спокойно может простоять. А я работал на кирпичном заводе, а чего? Надо было как-то зарабатывать...
Это в Харькове?
В Харькове, да. И действительно - сейчас только все начало разрушаться. Я сидел в тюрьме и прочел, что разрушились какие-то термы Каракаллы или что-то такое. Я всю камеру поднял: «Вот! Сейчас! Они начали разрушаться!» Эти говорят: «Чего ты, Эдик?!» А я: «Вот! Читайте в журнале!» А я на шконке наверху, у окна сижу, читаю. «Ну нам-то понятно будет что?» Я говорю: «Ну вот - кирпич-то не стоит столько!» Вот это понятно. И сейчас кусок Колизея обвалился - ну конечно, че, построен, видимо в 13-м веке, 14-ом, а далеко не при римлянах. То есть при римлянах, но других.
То есть теория Фоменко произвела на вас сильное впечатление?
Нет, это не Фоменко! Эти вещи я видел сам. Я видел это. Я бродил по Риму, я весь проглотил его. Жил там все-таки четыре месяца. Жена моя никуда не ходила, лежала в слезах, а я каждое утро ходил в Ватикан, через холм Сан-Николо - весь буквально руками общупал. Лазал в эти термы, в которые никто не лазал. Я знаю, это так и есть - да не может стоять так долго. Не может. Это выдумка.
Возвращаясь к литературе, каковы ваши взаимоотношения с художественной прозой?
Вы знаете, все это хуйня - художественная литература. Например, форма романа - это на самом деле для уровня сознания сразу после шимпанзе. Для людей, которые никаких иных миров себе не представляют. «Маша встала, придвинула тарелку...» «Этот дрогнул ухом, кто-то там сделал что-то...» Это полная хуйня. Все эти акунины, маканины, мякинины, блять. Это такая хуета для отсталых народов, ей богу. Так же с кино. Это все Немирович-Данченко, только на целлулоиде. Такая буржуазная тоска! Я смотрел в свое время эти жуткие кадры во время чеченской войны - помните? - когда чеченцы там допрашивают парня, потом его тут же убивают. Я подумал: «Бля, тут же ужас какой. Тут же Шекспир! Страшность такая всего!» Какая художественная литература?! Вот у меня лежит в ящике мое уголовное дело - вот это литература. Там допрос 250 свидетелей, и каждый человек виден: говно или не говно, что он сказал... Удивительное дело: я раскапываю соседку в доме, где я жил в переулке на Арбате. Учительницу итальянского языка. Мне всегда казалось, что она меня не одобряет. Такая старушка. А она обо мне наговорила ну великолепных вещей: я там и двери чинил, и человек отзывчивый, «ну конечно, у него были и свои дела», но в целом - охуенно. И, вдруг, я читаю: другой свидетель - специалист, парень, который из Калининграда, был у нас активистом, переводчик с санскрита, знаток индийского эпоса, всего на свете - он такую хуйню на 11 страниц наговорил на меня! Если бы был второй такой свидетель, мне бы дали еще плюс лет десять! Там в деле все: трагедии, драмы. А нам предлагают читать все эти романчики. Писатель должен, наверное, в начале своей карьеры начинать с этого. Но это приготовительный класс. А дальше, если ты не переходишь в следующий класс, ты уже... Дальше на человека наступают какие-то огромные темы. Происхождение человека. Мы же не знаем ничего. Живем в своем крошечном отрезке. Надо хотя бы пытаться догадаться, пытаться куда-то проломиться...
Я правильно понимаю, что единственной достойной темой для писателя может быть он сам?
Ну не он сам. Меня всегда упрекали, что «вот он пишет о себе». Я никогда не писал о себе. Я просто вот подумал, что людям больше всего - и в мое время, и сейчас все больше - нравились биографии людей. Конкретных людей. Им нравилось читать, что сказал Черчилль. Что сказал Гитлер. Посмотрите: Гитлер вообще превратился в такую экзотическую, мистическую загадку - почему он всех так притягивает к себе? Ну конечно, он был монстр, если как угодно его по человеческим стандартам судить. Но, тем не менее, Гитлер заменил собой Ницше, который всем нравился. Но Ницше по сравнению с Гитлером - ребенок. А дух отрицания витает, и должен был появиться Гитлер. А до этого были немецкие романтики - абсолютно прямой туда ход. Уже в «Фаусте» есть: Гитлер проходит в кулисах там - фьють! Он же фаустовский тип! Совершенно! Все это интересно. А нам, бля... Я почему об Акунине еще говорю: я его вообще даже и не читал, просто мне этот человек противен как типаж - сидел под корягой лет двадцать, теперь вылез, чего-то говорит, когда стало можно куда-то выходить. Ленточки там, хуета... Какие, бля, ленточки?! Трагедия! В них нет трагизма, в наших этих людях, называющих себя буржуазными вождями. Абсолютно. Они карикатура, оперетта. Веселая оперетта. Они этого не понимают.
Ну почему же не понимают? Вы думаете, они всерьез думают, что вот они сейчас выйдут на улицу, и все изменится?
Все это полная хуйня. У меня двенадцать человек погибло. Я хоронил вместе с Каспаровым Юру Червочкина с раздробленным черепом. Вот это серьезно. А через год погиб Антон Страдымов - тоже кости черепа вбиты внутрь. Тоже - я на кладбище. Я считаю, что да, это - трагично. Это страшно. Это жуть. Но зато это подлинно, это трагедия.
А какой смысл в этой трагедии?
Мы же начали с литературы. А я говорю, что эти романчики, так называемые, легко сочиненные о каких-то выдуманных гомункулах, это вообще - помимо всего - это еще и устарело. Смотрите: Бальзак. Это типичный писатель ХIX века, и отличный писатель - но он уже одновременно выполнял и роль какого-то Зигмунда Фрейда своего времени. Он такие психологические типажи портретировал. Поэтому он и сохранился. Но Бальзак вынужден был описывать на пять страниц - я очень хорошо знаю, потому что мы учились французскому языку по книгам Бальзака адаптированным - и вот там на пять страниц описание этажерки, ей богу. Может, я преувеличиваю, может, на две. Но гостиная точно занимала пять! Сейчас никому это не надо. И многое в литературе абсолютно не нужно сейчас. Самое главное - что говорят и что делают люди. Смотрите: все стареет. Литература тоже стареет. Бальзак тоже осыпается и стареет. Помните, сколько было литературных произведений по поводу адюльтера. Огромное количество. Первый, конечно, был Флобер, «Мадам Бовари». Потом уже был кто угодно - и Толстой с «Анной Карениной», и Ди Эйч Лоуренс с «Леди Чаттерлей». Сейчас эта тема кого-нибудь затрагивает? Ни хуя, сейчас у нас адюльтер у всех каждый день, кому это интересно?! Поэтому я говорю о художественной литературе: она умерла. Недаром чуткие носы типа Достоевского говорили, что литература умирает. Они раньше чувствовали. Но на самом деле сейчас вот она точно умерла. Какой роман можно сейчас написать?
Вы говорите, что буржуазным лидерам не хватает трагизма. Так в чем смысл этого трагизма?
Быкову не хватает трагизма. Зачем он написал эти два кирпича «Жизнь Бориса Пастернака», которая была скучна как я не знаю что?! Или убогая жизнь Булата Окуджавы. Ну что там может быть?! Дергает гитару человек, в то время как в мире были безумцы всякие. Гете был, в конце концов, бля!
Да, но смысл? Это предназначение человека - что у него в жизни должна быть трагедия, чтобы он был человеком?
Я думаю, что без трагедии человека нет, конечно. Есть живое существо - но хули?!
Вот вы смеетесь над буржуазными лидерами, но большинство-то людей думают как они.
А что мне большинство людей?! Я живу, это моя жизнь, я хочу в этой жизни заниматься вещами исключительными, самыми высокими, самыми благородными, самыми, на мой взгляд, необходимыми. Меня интересует, действительно, кто сделал человека? Он не животное, это хуйня, вранье полное. Да, нам говорят, у нас такие же гены как у свиньи. Будьте серьезны! Конечно, человек был сделан. Из подручного материала, из биомассы какой-то. Но то, что ему вложил Господь душу, а потом Змей активировал его разум, он активировал ему мозг. Это яблоко - это как бы мистически-химическая реакция. Это возможно - мы уже практически клонировали человека сейчас. Еще чуть-чуть и это будет нормально. Ученые прогнозируют создание искусственной матки через тридцать лет. Отпадет вообще необходимость в двух полах. Черт знает что! Это все офонарительно и восхитительно. А у нас фильмы по рецептам Немировича-Данченко. Сейчас, кстати, практически нет искусства для избранных. Практически нет. Средний класс, буржуазия загадила все. Известны знаменитые слова Флобера о том, что буржуазия стремиться опустить всех до уровня пошлости, которого достигла сама. Вот что мы имеем.
Если вас интересуют такие вещи, то какая вам разница, что там делает один конкретный мелкий человек по фамилии Путин?
Я же человек жизни, я же не человек смерти, сидящий заваленный книгами. Я последние тридцать лет только и делаю, что во все конфликты влезаю, все пытаюсь сделать по-моему.
Что вами движет?
Это именно то, что нам этот Змей активировал: наш разум, мой зловещий разум! (смеется) Это же писал Лютер, он издевался над разумом всячески. К сожалению, я не знаю немецкого, но я помню все эти его издевательства. Я только французский и английский знаю. Он великий. Я думаю, он там видел Дьявола конкретно. В замке показывают след на обоях, куда он в него чернильницей бросил, но он, видимо, действительно его видел. Он очень многое понимал. Называл разум «служанкой». А я наоборот считаю, что разум - он все. В нем воображение, аккумуляция знаний, принятие решений, без этого человек был бы просто... По одному из апокрифических приданий, ангелы вместе с Демиургом создали человека. А человек корчился на земле как червяк. И тогда не Демиург, а высокое божество, высшей иерархии, посмотрело на это и сжалилось, даже не над этими учениками-волшебниками, не над этими гаррипотерами, но над человеком! И послало ему свой дух, и человек тогда получился. А так лежал червяком, корчился. Я писал об этом недавно в каком-то тексте, для «Сноба», по-мойму, тоже - у меня однажды в жизни случилась такая история. Я жил в Париже. Это были 80-е годы. И я однажды пошел в свое издательство, называлось оно Рамсей (Editions Ramsay Edigroup - прим. RS), находилось оно в центре города на Рю Шерше Миди. И я туда ходил сотни раз. Ко мне там было очень дружественное отношение, я мог туда прийти вообще ни хера не делать, просто кофе попить или денег попросить или чего-то еще. Я туда любил ходить, люди меня там любили, там сидела рыжеволосая такая девка, ресепшионистка, по имени Калипсо! (смеется) Уже ради этого туда надо было ходить! Армянка такая высоченная. Рыжеволосая такая Калипсо! И вот я иду. Я ехал на метро иногда и выходил в самом центре. Если вы были в Париже, это рядом прямо с Базилик Сен-Жермен, на бульваре Сен-Жермен. И вот я выхожу из метро, и вдруг, постепенно я холодею от ужаса. Потому что я не знаю, куда я приехал. Потом - я не знаю, как меня зовут, куда я иду. Это длилось какое-то время, я натерпелся за это время не знаю чего. Так страшно! Ужасно. И я куда-то побрел. И вдруг как вот отобрали - так же сознание вернулось. И я как-то вначале понял, где я нахожусь. Место. Потом куда я иду. Потом кто я. И тут я стал дико бояться, что это состояние вернется сейчас. Вдруг сейчас снова отключат?! Так вот человек, когда его создали, он и был в таком состоянии. Единственное, у него не было ужаса потери, у него был ужас обретения этого сознания. Есть же глава пятая Книги Бытия Библии - когда они спрятались, Адам и Ева. И Бог прогуливаясь по летнему ветру - великолепно! - в саду вдруг стал их окликать «Где вы?» Адам говорит: «Я здесь, я спрятался». Почему-то считается, что он там застеснялся. Ни хера подобного - просто испугался всего на свете!
Подождите, как-то это очень неконкретно.
А что может быть конкретнее?! Вот наше предназначение, вот зачем мы. Я же ответил первой «Ересью», правда, без доказательств, я там ответил: что мы нужны как энергетическая пища. Недаром речь идет о душе. Нужна наша душа. Наша плоть Господу отвратительна, он много раз признается, что Ему отвратительна плоть человеческая. Ему не нужна плоть. Пропади он пропадом. А вот ему нужна душа. И гностики писали о том, Карпократ писал о том, что душа должна пройти всевозможные испытания, и тогда она станет такого качества, что она будет достойна предстать перед Господом. И древние американские индейцы верили, что все души идут в один резервуар. И так далее, и так далее. Доказательств огромное количество.
Хорошо, тогда я с другой стороны подойду. То, что вы писали в книге «Другая Россия» в 2003 году, это все сохраняет свою актуальность?
Это уровень немного иной, разумеется. Да, конечно, я писал критическую книгу нашей жизни. Когда я ее писал, у меня еще было такое обостренное чувство. И, по-моему, я ее очень неплохо написал. Это критика наших обычаев, нашей школы, нашей семьи. Семья отвратительная. Сейчас еще больше придерживаюсь такого мнения.
В этом и дело: там настолько всеобъемлющая критика современного социального порядка...
Когда-нибудь ее будут преподавать в школах.
...что возникает вопрос, как вы сейчас определяете свои взгляды, скажем, на государство?
Я сейчас отвратительно отношусь к государству. Эти взгляды у меня менялись, да. Но отношусь совершенно отвратительно, я считаю, что это архаическая конструкция, абсолютно средневековая, и она тормозит наше совершенствование человека, столько противоречий в государствах. Особенно крупных, потому что в них входит составными частями столько различных групп населения, у которых различные верования, различные склонности. У меня уже были, даже в «Ересях», там же есть несколько глав на эту тему. Что возможно в будущем, я писал, будут государства там пенсионеров, государства молодежи. Это не так глупо, понимаете?
Но разве это не упрощение? Не навешивание ярлыков?
Нет, никакого упрощения нет. Эти противоречия от того, что все вынуждены жить под одним государством. Я вот думаю: почему я должен выступать против мусульман, когда их 20 миллионов, и я должен выступать за ивановых каких-то? На хуя мне нужно?! Мусульмане мне больше нравятся. Эти все проблемы решают компромиссом, к сожалению. А компромисс - мы знаем, что это такое.
Вы против компромиссов?
Потому что он не держится никогда, это не решение вопроса. Из этой же области - я перескакиваю - что делала Организация Объединенных Наций? Когда она вмешивалась, мы имеем все время конфликты, которые никогда не разрешимы. Например, вмешательство ООН во главе с США, с европейскими странами в конфликт в Корее. Все время разделена страна. В конфликт на Кипре - разделена. Смотрите, чего добились на Ближнем Востоке. Да ни хуя! Так и будет. Еще если Соединенные Штаты отвернутся от Израильского государства, то будет вообще хуево как бы совсем. Они не решают никаких конфликтов. Они заменяют одни конфликты другими. В лучшем случае замораживают. Что сделала ООН в Косово, что сделала с Сербией? Это все конфликты, которые взяли немножко заморозили. Зуб когда вырывают - на время заморозка держится. А тут продержится ну двадцать лет.
Если не компромисс, то как решать конфликты - правом силы?
Надо, наверное, спуститься на точку зрения Бакунина и его товарищей, которые предполагали, что надо существовать мелкими группами, мелкими объединениями. Он же был членом этой Юрской конфедерации, часовщики в основном ее представляли швейцарские (Лимонов имеет в виду «Юрскую федерацию» - швейцарскую секцию Международного товарищества рабочих, Первого Интернационала - прим. RS). И правильно. В этом направлении нужно идти.
Национализм - это вопрос таких же ярлыков? Ваше отношение к этому вопросу.
Мое отношение такое. В современной России есть огромное эмоциональное явление под названием зенофобия. Или «ксенофобия» - в разных странах произносят по-разному. И все эти чувства, мы видим, они бестолковые. Например, национализм 90-х годов, баркашовский национализм, отчасти национализм НБП, он был имперский, грубо говоря. То есть его кредо часто было - «Не отдадим Чечню», потому что это часть российской территории. Современный национализм 2000-х годов совершенно иной, это даже не национализм. Это обывательская трусость, зенофобская трусость жить в сложном организме. Они говорят: «Не будем кормить Кавказ». На самом деле за этим лозунгом скрывается «Давайте отдадим Кавказ». Ну, давайте отделим Кавказ, давайте еще чего-то отделим, еще, еще, и будем жить Калужская область, хлебать щи деревянными ложками. Это полная хуйня. Они боятся! Они деструктивная сила. Я бы их давил, если б я был у власти. Давил бы просто безжалостно. Сажал бы, порол. Потому что это совершенно невозможно допустить - в рамках этого государства. Другая история - давайте распустим государство! Но это нехорошо, потому что наши соседи нас проглотят по частям.
Но, тем не менее, вы звали националистов принимать участие в протестных акциях.
Ну и что? Они в жалком состоянии. Хотя вроде они в какой-то период стали угрожать, но на самом деле они находятся в жалком виде. У них нет интересных живых лидеров - нет.
Ну вот Навальный сейчас появится.
Навальный - это с боку бантик. Извините, такая хуйня! Человек, который стал действовать как русский Ассанж, несколько раз чего-то глупо сказал с трибуны. Знаете, почему он нравится? Иррационально он нравится буржуазным женщинам лет сорока-пятидесяти: он высокий, широкоплечий, голубоглазый или сероглазый, такой весь... Ну и все - и пиздец. Глупый. Очень глупый, конечно. Я не боюсь этого слова сказать. Я ничего умного от него не слышал за все годы. Потом он говорит вещи недопустимые. Политик не может на митинге, стоя перед 80 тысячами человек, говорить: «А то мы пойдем на Кремль». «Мы тогда пойдем на Кремль». Ты либо говоришь «мы пойдем на Кремль», либо не говоришь. Меня в детстве учили в рабочем поселке - если ты нож вынимаешь, ты должен его использовать. Если ты его вынул просто так, ты мудак и погибнешь к ебени матери. А то, что это за словечки: «мы тогда пойдем на Кремль»?! Ты говори - «Идем на Кремль». Все. «Я первый, а вы за мной». За ним пошли бы. Сейчас.
Пошли бы?
Да.
Вот эти 80 тысяч на проспекте Сахарова пошли бы на Кремль?
Я думаю, большая часть бы поперла.
В этом был бы смысл?
Смысл есть. Чтоб свернуть голову режиму, чтоб убрать его, нужна сила. Силы воинской у нас нет, значит, надо пугать его массами. Тяжелым топотом ботинок на меху и норковых манто. (смеется) Я смеюсь, потому что они неспособны! Они провели три митинга. Я как древнеримский герой стоял на площади Революции один, окруженный двумястами, горсткой людей, и говорил: «Они украли у нас революцию!» Я имел в виду не себя, а у нас, у людей, у общества, у граждан. Потому что оттуда, от площади Революции, мы могли просто сделать так: тяжело бы все повернулись и сделали очень немного шагов, и никакие менты ничего бы не сделали. Они по щелям только могли рассыпаться. Они со мной с двумястами людьми ничего не могли сделать - я два часа проорал, как хотел, и все разошлись. Но меня-то, естественно, перегородили со всех сторон.
Ваш прогноз на ближайшие месяцы. Революции не случилось.
Когда все это произошло, я осознал эту трагедию. Я пережил очень неприятный момент на площади - я об этом, не стесняясь, говорю. Но это всего-навсего одна проигранная битва. Но я сразу сказал, что они ничего не смогут, потому что я знаю всех этих людей. Я что, не должен смеяться?! Ксения Собчак! Полная хуйня! Путин в общем еще, видимо, не самый плохой, потому что мне бы это надоело гораздо раньше! Нет, зачем вносить ноту трагедии - я бы просто дал бы еще больше хохота и шума. Зачем их давить - не надо! Я бы просто дико высмеял это все к чертовой матери!
Так каков ваш прогноз?
Они ничего не сделают. Прошляпили митинги. Митинг устарел как форма. Это 19 века, начала 20 века форма, когда были необразованные массы, их надо было не просто подогревать, но и дать им вкратце, за что боремся, куда идем. В современном мире все все знают уже заранее. И эта вся похвальба «мы вот вывели столько-то» - ну во-первых, не вы вывели, люди вышли сами, они не собаки, чтобы их выводили. Люди либо выходят, либо не выходят десятилетиями. Во-вторых, они не будут выходить все время - идиоту понятно, что рано или поздно без результатов энтузиазм заканчивается. Нехватка решимости. Трусость - вот что их удерживает. Они вам не признаются. А вот эта надежда на то, что просто стояние, переминание с ноги на ногу, постоят сто тысяч человек, поулыбаются, постояли - а власть испугалась. Ни хуя она не испугалась. Она собрала 140 тысяч на Поклонной горе и сказала: «Ну привет, ребята».
Книга «Атилло длиннозубое» уже в продаже.