Пресса
«Дисней» Сергея Эйзенштейна: секреты успеха мультипликационной студии
Cinemotion, 6 ноября 2014
В серии MINIMA издательской программы Музея современного искусства «Гараж» и издательства Ad Marginem вышло эссе Сергея Эйзенштейна «Дисней». Публикуем фрагменты, в которых Эйзенштейн анализирует творческий метод Уолта Диснея.
В начале 1930-х гг., Сергей Эйзенштейн вместе с Григорием Александровым и оператором Эдуардом Тиссэ совершили рабочую поездку в США. Несколько месяцев они провели в Лос-Анджелесе, где встречались с ведущими голливудскими кинематографистами. Одно из самых сильных впечатлений на Эйзенштейна произвело посещение студии Уолта Диснея и знакомство с самим режиссером. По результатам этой поездки Сергей Эйзенштейн написал эссе «Дисней», в котором рассказал, почему мультфильмы Уолта Диснея стали успешными.
Как выясняется — метод таков. Дисней проигрывает лично «партию», «роль» Микки для того или иного фильма. Кругом десяток-другой его художников, налету схватывающих уморительные ракурсы позирующего и играющего шефа. И бесконечно живые и жизненные, только потому и заразительные через всю гиперболизацию рисунка, что взяты с живого человека, — заготовки для мультипликации готовы. Не менее живой Волк. Медведь. Пес — партнер-грубиян изысканного Микки — тоже не случайно опять-таки так полон жизни: он с двоюродного брата Уолта, в отличие от него — тяжеловатого, грубоватого, угловатого.
Мы бродим по его крохотной студии, далекой-далекой в те годы от центра голливудской суеты и жизни. Поражаемся скромности оборудования при колоссальном размахе производительности. 52 «Микки» в год, да плюс штук 12 «Silly Symphonies» (куда входит неподражаемый по комизму «Dance macabre» со скелетами, играющими на ксилофонах собственных ребер!). Удивляемся слаженности коллектива. Слаженности техники. И в особенности тому, что звучание делается в Нью-Йорке, куда отсылаются по точнейшей партитуре музыки точнейше размеченные ролики заснятого движения рисунков. Никакого последующего импрессионизма. Пластические видения Диснея, вторящие звукам, схвачены априори. Взяты в тиски строжайшего пластического и временн?го учета. Осуществлены. Слажены десятками рук его коллектива. Отсняты в безупречные ролики, несущие очарование, смех и изумление его виртуозности по всему земному шару.
Walt Disney’s work — the most appealing I’ve evermet. Justified to suppose that this work has most or all the traits of pra-logical attractiveness. Let’s consider the traits caracteristic of his work and de cipher them*.
Для этого перечислим черты, определяющие картины Disney’я.
A. Это ожившие рисунки.
B. Рисунки — штрихом.
C. Очеловеченные животные.
D. Мало того: одушевленные (человечески).
E. Абсолютно синестетические (звукозрительно).
F. Метаморфические и при этом тоже в двух (обоих) разрезах — и как сюжет, и как форма, т. е.:
1. Вещи вроде «Подводного Цирка» (спруты, «играющие» слонов, полосатая золотая рыбка — тигр).
2. Первично-плазматическое начало — т. е. <использование> полиформенных возможностей предмета: огонь, принимающий все возможные личины. Не в этом ли аттракция огня и одна из «тайн» огнепоклонничества? (На Горьком — «Пожары» — это оправдывается, так же как огонь — образ зверей у него.)
3. То же в отношении формы, как таковой: отсюда типичная для Диснея извиваемость — плазматичность контура. (Disney и «Alice» — шея, размеры и т. п.)
G. Не только животный, но и растительный мир.
* Творчество Уолта Диснея — наиболее всепокоряющее из того, что мне когда-либо встречалось. Можно с полным правом предполагать, что это творчество обладает большинством или полным набором признаков пралогической привлекательности. Рассмотрим признаки, характерные для его творчества, и расшифруем их (англ.).