Опыт неприятеля

Григорий Дашевский о «Благоволительницах» Джонатана Литтелла

Литтелл и его хвалители считают, что главное — человека всеми средствами зацепить, куда-то затащить, посильнее оглушить, а зачем это все, что с клиентом в этом оглушенном состоянии делать — не знают. Действительно интересное сегодня искусство взаимодействует с читателем или зрителем прямо противоположным образом — не подсыпая ему клофелин, не подавляя его способность к осознанию и решению, а, наоборот, даже вызывая его на сопротивление. Уэльбек и Пелевин, фон Триер и Тарантино все ходы делают открыто — и все равно читатель или зритель застает себя говорящим «да» тому, с чем он прежде и не думал соглашаться.

подробнее

Оправдание фашиста

Сам Ауэ не строит иллюзий, он вполне себе отдает отчет, что расстреливать лично и заполнять бумаги – одно и то же. Как ни странно, вывод крайне неприятен: Ауэ виноват не в том, что участвовал в организации казней, а в том, что не занял место жертв государственной машины.

подробнее

Это потрясающее чтение

Newlabs.ru о "Благоволительницах"

О «Благоволительницах» еще многое можно сказать. Например, хитрый Литтелл «зашил» в сюжет аллюзии с русской классикой — и в одной сцене Ауэ совершает двойное убийство топором, как Раскольников, а в другой сравнивает себя с Печориным (сидя в доме-музее Лермонтова в оккупированном Пятигорске). Или, например, можно рассматривать этот роман как, пожалуй, первый текст, где немецкая оккупация описывается глазами оккупанта.

подробнее

Новая Швамбрания

Monkeybooks.ru об "Истеми" Алексея Никитина

Язык автора очень легкий, а одного эпизода о поездке студентов «на картошку», а точнее, «на яблоки», достаточно для того, чтобы считать роман успешным.

подробнее

Танки в кружевах

"Частный корреспондент" о эдиповских метаниях, греческой депрессии и крахтовской королевской грусти

Еще один привет Ницше передан. И это, кстати, единственный упрек Литтеллу – в «Благоволительницах» подчас слишком много того, что, как он счел, может помочь рассказать эту историю. Уничтожение евреев как батаевская трата, Макс как инкарнация Печорина в Пятигорске, расковыченные отрывки из Гроссмана, бесцельный нарратив Бланшо, скупые административно-бюрократические главы Шпеера, абсурд войны в воспоминаниях от Грасса, утраченная сестра на швейцарской волшебной горе, набоковские ужимки (сестра из «Ады», соглядатаи-сыщики), кафкианские метафоры обвинения и самосуда (те же сыщики оглашают приговор из «Процесса») и толстовский эпический замах достоевским топором.

подробнее

Таких книг классика еще не знала

Захар Прилепин на страницах "Новой газеты" рассуждает о "Благоволительницах"

У нас на глазах появилась великая книга, теперь она, как «Собор Парижской богоматери» и «Преступление и наказание», будет жить в сознании человечества.

Есть, пожалуй, лишь одно отличие книги «Благоволительницы» от иных мировых шедевров. Это отвратительный, чудовищный, воистину ужасный роман — не в смысле исполнения — оно безупречно, — а в смысле содержания. Таких книг классика еще не знала. Что там вывернутый наизнанку морализм де Сада, порнографические забавы Аполлинера, ошпаренный кипятком младенец у Чехова, кровавая каша в сапогах Барбюса, физиологический натурализм Бабеля…

Есть определенные возрастные ограничения на книги или кино. Так вот, сочинение Литтелла не рекомендуется читать при жизни. Это лучше вообще не знать.

подробнее

Газета "Завтра" о "Благоволительницах"

«Благоволительницы» — очередная попытка европейского осмысления истории Третьего рейха, Второй мировой войны. Причём, если привычные варианты предлагают одичание, помутнение народа Гёте и Бетховена, то здесь перед нами герой-интеллектуал, размышляющий о Лермонтове, наслаждающийся музыкой Рамо и пытающийся совместить Weltanschauung, национал-социалистическое мировоззрение и кантовский категорический императив. Проблема, которую ставит Литтелл — носитель зла вполне может быть изящным и интеллигентным. И это не обязательно искушение демонического героя-одиночки, но выбор миллионов.

подробнее

Черное на коричневом

Это один из тех случаев, когда превращение странного литературного эксперимента в сенсацию просто неизбежно. Роман о холокосте, написанный от лица офицера СС, да еще огромный, да еще принадлежащий перу американца и сына эмигрировавшего из России автора шпионских романов. Причем писать «Благоволительниц» Литтелл начал в Москве.

подробнее

Литературная граната за того фашиста

"Известия" о "Благоволительницах"

Роман отлично просвечивает человека. Реакция на него может быть отрицательной, чрезмерно ханжеской, или, напротив — слишком положительной, эстетски восторженной. Но даже деланное равнодушие не гарантирует, что авторские провокации намертво не отпечатаются в вашем подсознании. Свою потребность в подобной — естественно, очень болезненной — проверке выразили миллионы французских читателей: «Благоволительницы» уже стали бестселлером.

подробнее

Книга года

"Ведомости" признали "Благоволительниц" книгой года

В конце года вышел русский перевод романа Джонатана Литтелла «Благоволительницы» (М.: Ad Marginem, 2011), получившего в 2006-м Гонкуровскую премию. В Европе роман стал бестселлером. Исповедь немецкого нациста, интеллектуала и философа, расстреливавшего евреев и благоустраивавшего концлагеря, написана с таким знанием истории Второй мировой войны и человеческой психики, что действительно производит шоковое впечатление.

подробнее