Не лезь, подсказчик, к игрокам

Виктор Топоров о "Маджонге" Алексея Никитина

40-летний киевский прозаик Алексей Никитин пострадал прежде всего потому, что на конкурс выдвинули два его романа сразу – изданный в начале прошлого года «Истеми», о котором я здесь уже писал (гиперссылка), и выпущенный в декабре «Маджонг». Как показывает премиальная практика, - особенно часто страдают от этого плодовитые писатели вроде Андрея Рубанова, - внимание в таких случаях неизбежно распыляется, и зачетные баллы – тоже. Никитин и выпустил-то за всю свою жизнь два романа, но произошло это в один год, да и романы оказались примерно равноценными. Да и пишет Никитин – стилист весьма изощренный и фантазер (не путать с фантастами!) более чем причудливый – в заведомо неброской и объективно не слишком выигрышной манере: про его прозу никто не скажет «Да!» и уж тем более не воскликнет «Ах!», а, скорее, задумчиво и уважительно проговорит «Вот как».

подробнее

"Завтра" о "Illuminationes" Эдуарда Лимонова

Ещё один друг удивился: "Какая стратегия-31, когда вокруг плазмозавры, биороботы и живая вселенная инженера Ковалевского". Факт, идея борьбы за честные выборы и право свободно собираться на площади сильно блекла на фоне вселенских озарений. Если только не считать Путина, Медведева и прочих, например, гностическими архонтами. Во всяком случае, у Лимонова пока это не прописано. Хотя идея перспективная и в политическом отношении.

подробнее

Timeout.ru об "Отеле "Савой"

В 1920-е года ХХ века в России выходит огромное количество книг о том, что происходит в стране. Кажется, литература торопитя зафиксировать увиденное. На злобу дня писали не только Олеша, Зощенко или Булгаков, но и сейчас полностью забытые Лев Гумилевский (роман «Собачий переулок» о половой распущенности), Билль-Белоцерковский (пьеса «Шторм»), Тарасов-Родионов (роман «Шоколад», оправдывающий «красный террор»).

подробнее

"Коммерсантъ Weekend" об "Отеле "Савой"

Роман Рота представляет важный для межвоенной европейской литературы тип книжки об обезоруживающем плене чужого города. Это элегически-левацкое повествование об отчужденности человека от истории, текст той же ноты, что "Московский дневник" Беньямина, "Zoo" Шкловского, "Прощай, Берлин" Кристофера Ишервуда, их старший брат, так же рифмующий бездомность, безвременье и безделье. "Отель "Савой"" — книжка более простая, но вместе с тем очень проникновенная. Белое пятно времени вызывает у Рота не только брезгливость и растерянность, но тихую, ленивую любовь, ту самую, которой не хватает его герою на остальную жизнь. И это чувство тут — самое ценное.

подробнее

Газета "Bisness Class" о новом сборнике "многократно умерщвленного Феникса"

«Классицизм» Лимонова — он, конечно, не от слова классика. Намного точнее его объясняют созвучные «ласка», «лассо» или даже «коллапс». «Классицизм» Лимонова — это даже не понятие, но ощущение, вызов критикам, провокация. А «поздний» – это, конечно, никакая не датировка, а скорее переиначенное «запоздалый». От всех своих экспериментальных и похотливо-праздных поэтических измышлений Лимонов снизошел (или напротив вознесся) к чистому слогу и размеру, содержанию и форме.

подробнее

Каспаров.ру о "позднем классицизме"

Простота, временами почти детская безыскусность этих сочинений напоминает о поговорке "Старый — что малый". И возвращает к тому Лимонову, что был до эмиграции: сентименталисту и обожателю бытовых мелочей.

подробнее

Постигая такое, что не хочется жить

Siburbia.ru о "Благоволительницах"

Роман Джонатана Литтелла, быстро вошедший в список важнейших книг двадцать первого века и главных книг о Второй мировой войне, обычно принято сравнивать с «Войной и миром». На самом деле огромный том есть в чём сравнить с любой такой же толстой книжкой в истории литературы, будь то «Улисс», «В поисках утраченного времени» или «Божественная комедия». Причём с последней — не столько потому, что читателю вслед за героем-проводником придётся пройти все круги ада, сколько потому, что более циничного названия этой истории не придумать.

подробнее

«Как все было» + «Что делать?»

Лев Данилкин про "озарения" Эдуарда Лимонова

И, разумеется, «Illuminations» прежде всего — очередная инвестиция в грандиозный жизнестроительский, (авто)биографический проект Лимонова: дока­зательство, что он был не только эмигрантом, портным, страдающим Вертером, поэтом, бунтовщиком хуже Пугачева и союзником Касьянова, но и мистиком, визионером, Фаустом, чокнутым профессором, богоборцем, ниспровергателем традиционной религии и науки — и создателем новой.

подробнее

Видения современного шамана

Контрабанда.ру о "Новогоднем Ugar'e!"

Неважно, о чём говорит Паук – о рядовом ли клубном концерте или о новогоднем «чёсе» по городам и весям - всё в его восприятии искажается, обретает гротескные, иномирные очертания: обычная пьянка превращается в оргию, масштабам которой позавидовали бы Нерон и Калигула, а пьяная бестолковая драка – в битву гладиаторов на арене Колизея. Сюда же лёгким сюрреалистическим змеем вползают безумные (с точки зрения обычного человека) повествования о выступлении перед Кремлёвским полком с последующим загулом по всему Кремлю и о путешествии Паука вместе с геологами, бандитами и стриптизершами на Алтай в поисках живой воды.

подробнее

Эвмениды - богини мщения

Эвмениды это имя древнегреческих богинь мщения. Возможно, именно так следовало и перевести название этого романа. Но автор, американский еврей Джонатан Литтелл, написал роман по-французски и назвал его так, как называют этих богинь французы – «Les Bienveillantes», что в переводе означает «Благоволительницы». Под этим названием и издана эта книга, которую многие критики сравнивают с военными эпопеями Льва Толстого и Василия Гроссмана. Они же называют ее главной книгой 21 века, который, впрочем, только-только начался.

подробнее