"Коммерсант-Weekend" о "Синдроме паники"

Выбор Игоря Гулина

"Синдром паники" — изящно выстроенное коллажное повествование о литературных чудаках, напоминающее Бориса Виана пополам с Раймоном Кено. Вдобавок оно оснащено легким антитоталитарным пафосом и кратким ликбезом по постмодернистской философии (тексты независимы от авторов, новости производятся по шаблону на интеллектуальной фабрике и подавляют человека и т. д.).

подробнее

Красное лето ересиарха

Лимонов не устает повторять: дескать, ушли «равные» мне Бродский и Солженицын, один я остался… Сиротский пафос вовсе не должен помешать нам считывать следующий мессидж: о Лимонове как единственном наследнике и преемнике. Той самой «великости» русской литературы, символами которой во всем мире считаются Лев Толстой и Федор Достоевский. Вот тут уже следует говорить о масштабах и качестве написанного. Лыко в строку - международное признание при сложных отношениях с правительством своей страны. Общественная активность, толпы последователей-почитателей, авангардизм и консерватизм в одном флаконе. Даже духовный поиск Лимонова (не религиозность!) разворачивается в тех же самых координатах, что анафема Толстому и запутанный роман Достоевского с русским Богом.

подробнее

Поп-гностицизм

Но как все-таки отрадно и трогательно, сердце сжимается, чуть не до слез, находить в новейшей странной книжке классика мотивы, которые перекочевали в его рассуждения о Вселенной, космосе и зарождении жизни из его старых книг, посвященных абсолютно земным материям. Так, он считает, что потребность в сексе рождается из "желания преодоления космического одиночества человека в холодной и пустой бездне". А ведь это то самое, что на страницах дебютного романа больше 30 лет назад толкнуло русского поэта в объятия большого горячего негра.

подробнее

Слова, преодолевающие синдром паники

Смешав вымысел с деталями собственной биографии ("Похоже, мы здесь как раз пересекаем границу между вымыслом и реальностью", - говорит один из его героев за стойкой бара), Матей Вишнек то и дело уходит от реальности, дабы предаться самоанализу. И эта путаница дает ему настоящую свободу передвижения, парадоксальным образом делая книгу такой же целостной и противоречивой, как сама жизнь.

подробнее

"Русский репортер" о "Глобусе Владивостока"

У них там, на берегах Тихого океана, все наоборот: «Винни-Пухи» — не опилковые мишки из сказки, а гангстеры из знаменитой на все Приморье преступной группировки; «медуза» — не гадость из моря, а китайская водка, не менее гадкая; «Версаль» — не дворец во Франции, а местная гостиница; «Минск» — не город, а авианосец, который когда-то входил в состав Тихоокеанского флота, а потом был продан корейцам по цене металлолома; «еж» — не животное, а линейка оппозитных двигателей у Subaru; «киты» — не морские млекопитающие, а прозвище китайских гас­тарбайтеров; наконец, «Улисс» — не роман Джойса, а бухта.

подробнее

Пару слов от "Афиши" о "Глобусе"

Внутри «Глобуса» — не то словарь, не то разговорник «владивостокского языка», через основные понятия которого раскрывается образ города и скорее даже его жителей. Эту книгу всегда можно использовать и как альтернативный путеводитель по городу, если вдруг кто-то собирается, скажем, на саммит АТЭС — благо увлекательный слог Авченко и карманный формат издания это позволяют.

подробнее

Идеальная книга для выпускника-гуманитария

ЖЖ-юзер muyva о втором издании книги "Nobrow" Джона Сибрука

Издательство Ad Marginem не могло сделать ничего лучше, кроме как перевыпустить книгу американского колумниста Джона Сибрука «Nobrow» (2012). Под непритязательной обложкой, содержащей лишь лаконичные шрифты и ни одной картинки, книга выглядит словно заумный нон-фикшн - чем разительно отличается от издания №1. Однако за загадочным заголовком «Nowbrow. Культура маркетинга. Маркетинг культуры» скрывается не сложный текст, а захватывающее повествование – настоящий роман об экономике впечатлений, обществе переживаний и всех тех теориях массовой культуры XX века, которые, в основном, остаются уделом затянутых интеллектуальных бесед.

подробнее

Попс-мафия. Ugar в тесном литературном строю

НГ-Ex Libris o последней книге Сергея "Паука" Троицкого

Главный недостаток этой книги в том, что автор петляет в лабиринте собственных художественных идей и средств, не замечая, как его текст переходит в разряд литературы.

подробнее

"Московский книжный журнал" о "Политкорректности"

Проявления политкорректности многообразны как сама жизнь. Трудно найти сферу человеческой деятельности, где бы не пытались воцариться ее принципы - будь то историческая память (например, сегодня требуется пропорциональное представительство изображений мужчин и женщин на военных памятниках, даже если женщины в той войне почти не участвовали) или университетский быт.

подробнее

TimeOut о "Глобусе Владивостока"

У Приморья пока нет своего поэта или мифотворца – но есть талантливый писатель-документалист Василий Авченко. За несколько лет он выпустил роман-расследование «Правый руль» о роли японского автопрома в жизни приморцев и фантастическую вещь «Владивосток 3000» в соавторстве с Ильей Лагутенко. Теперь вот – «Глобус Владивостока», бытовая энциклопедия «дальнего, но нашенского города», которая призвана рассказать о жизни Влада (а вовсе не Владика, как часто фамильярно называют Владивосток неместные) всей огромной России.

подробнее