"Однако" "Семьдесят минуло"

Егор Отрощенко о дневниках Эрнста Юнгера

Вопросы отношений Востока и Запада, изменения в постколониальном мире, заметки о природе путешествий в исполнении красиво стареющего европейского писателя — тихое счастье никуда не спешащего читателя. Про Юнгера можно сказать его же словами: «В отношении читателя к своему автору тоже имеются различия, как между сексом и эросом: здесь захватывающая актуальность, там тихая, из года в год нарастающая любовь».

подробнее

"Русский Репортер" об "Истеми" Алексея Никитина

Роман-игра об игре. Герой играет в Запорожский каганат, причем уже добрых двадцать лет, в обычной жизни работая в компании, которая занимается продвижением газированных напитков. И все это время в голове у него живет Запорожский каганат — могучая держава от отрогов Карпат до Половецкой степи. Игра родилась еще в советское время, когда героя вместе с однокурсниками бросили на уборку яблок, и вскоре у него уже были большие проблемы с КГБ. Всю книгу гадаешь: где вымысел, а где реальность?

подробнее

«Харьков – что, где, когда» о последнем сборнике Лимонова

Оригинал рецензии

Книга: «К Фифи»

Эдуард Лимонов

"За что мы любим женщин" в "Однако"

Отличные истории, умно и красиво рассказанные хорошим рассказчиком. И ничуть не для женщин, им многое тут просто не понять

подробнее

Лев Данилкин об "Истеми"

Попытка придумать себе историю получше

Лучшие страницы меланхоличной, кундерианской, иронично-серьезной повести — первые: насильственное погружение в карнавальную альтернативную историю, тотальное остранение. «Халифаты напали на Священную Римскую империю сразу в двух местах — началась война за Ламанчу и Андалусию, и одновременно высадился десант на Сицилии. А потом и Курочкин-Бетанкур двинул двадцать пять танковых дивизий на Герц и Аквилею». Читателя гнут в бараний рог, и лишь постепенно хватка ослабляется, и начинаешь понимать что к чему: на излете советской эпохи студенты от скуки принимаются играть в веселую игру, нечто среднее между «Швамбранией» и «Цивилизацией»

подробнее

Тоска по сложности

Вадим Левенталь на страницах "Соли" рассуждает о новых веяниях в литературе и "ласточке"-"Истеми"

Продвинутые, мобильные (в противоположность неповоротливым монстрам) издатели ложатся на другой галс — что само по себе и есть главное доказательство смены ветра (да простят меня моряки, если метафора неточна). Вот и Ad Marginem взыскует сложной прозы (несколько дней назад, например, издательство выпустило роман «Истеми» Алексея Никитина), — с чего бы вдруг хедлайнеру актуальной литературы с двадцатилетним стажем ошибаться?

подробнее

Газета "Завтра" о книге "Семьдесят минуло. 1965-1970" Эрнста Юнгера

Признаюсь, приобретя на днях в магазине этот совсем не дешёвый и увесистый том, я испытал почти детский восторг — оттого, что в жизни случилось нечто хорошее. Юнгер снова будет курить черешневую трубку, рассказывать были — словно античные поэмы — и угощать терпким красным вином — как та кровь, которой русские и немцы щедро оросили почву Европы в минувшем XX столетии.

подробнее

Отрывок из романа "Истеми"

2004

Мой адрес istemi@ukr.net. Если приходится диктовать его по телефону, собеседник обязательно переспрашивает: «из чего, из чего?». «Истеми – это имя», – отвечаю я и читаю по буквам: «Ай, эс, ти, и… Истеми». Адреса davidоv@ukr.net или adavidov@ukr.net подошли бы больше – меня зовут Александр Давыдов. Но когда я регистрировал почтовый ящик, они уже были заняты, а упражняться с цифрами и выдумывать что-то вроде davidov04 мне не хотелось. Имя есть имя… Тогда я вспомнил об Истеми.
Истеми – последний полновластный правитель Запорожского каганата. Он остановил войну с Исламскими халифатами, а во время Таманского кризиса отправил в отставку вице-гетмана Багратуни и лично вылетел в Тверь улаживать разногласия со Словеноруссией. Истеми не побоялся потерять лицо перед президентом Бетанкуром и в результате выиграл – нет, не войну – Истеми выиграл мир. Он был требователен к правительству и жесток с парламентом. Я и сам иногда опасался его.

подробнее

Inform.kharkov.ua о "Скунскамере"

Хотя, скорее уж, «по волнам моей памяти» движется сюжет этой ностальгической книжки, интонационно напоминающей то уморительные скетчи и литературные анекдоты Вуди Аллена, то скупые зарисовки с натуры Сергея Довлатова.

подробнее

Виктор Топоров о "Скунскамере" в "Фонтанке.ру"

На сегодняшний день сопоставительный анализ двух книг Аствацатурова был бы не столь релевантен главным образом потому, что перед нами все-таки одна и та же книга или, если угодно, одна и та же история, разбивающаяся на десятки и сотни анекдотов или «микро-абсурдов» (когда-то я ввел этот термин в разговоре о поэтике Сергея Довлатова, с которым Аствацатурова охотно сравнивают).

подробнее