Новости

Авченко в финале "Нацбеста"

Вс. Емелин и другие: финалист «Нацбеста» Василий Авченко, Аствацатуров и его документальная книга «Правый руль», изданная Ad marginem, под прицелом критиков из большого жюри.

Премия «Национальный бестселлер» вышла на финишную прямую. Определились финалисты. По договорённости с оргкомитетом премии, информационным спонсором которой является «Часкор», продолжающий публикацию рецензий на лучшие тексты, выдвинутые и отрецензированные большим жюри. Вторая порция критики приходится на документальную книгу Василия Авченко «Правый руль»

Всеволод Емелин:
— Загадочный, почти недоступный ныне Дальний Восток. Там «зимой на обледенелые склоны сопок отчаянно карабкаются автомобили, а летними ночами в море мерцают искорки планктона — не офисного, а самого настоящего…разноцветно умирают кальмары, а на берег зачем-то выползают целые полчища красно-бурых крабов… а во рту тает морской гребешок, политый солёным соевым соусом… цветут нежнейшим розовым цветом на городских улицах абрикосы-дички, а за городом, ещё в его черте, растут лимонниковые и кишмишовые лианы, кедры и маньчжурские орехи — близкие родственники грецких... в море в тёплые недели заплывают с юга акулы и смертельно ядовитая рыба фугу…»

Красота какая! Почти никто из нас никогда там не побывает (чай не Гоа), так хоть почитать…

Город без газа, перебои с водой, электричеством и теплоснабжением. Центру не до него. Милитаризованный под завязку регион брошен на произвол судьбы. Умирает военный флот. Школьники готовят уроки при свечах. С запада (из Москвы) ничего.

И вдруг с востока в этот сумрачный отчаявшийся мир хлынул поток невиданных пёстрых, праздничных и невероятно дешёвых игрушек. Надёжные, комфортабельные, лёгкие в управлении, они подарили главное — надежду. А за надеждой пришла новая жизнь.

Моряки, военные, инженеры, учителя, судостроители, журналисты, строители стали привозить автомобили, продавать автомобили, перегонять автомобили, ремонтировать автомобили, писать об автомобилях, снимать кино с автомобилями.

В книге представлен интереснейший разбор появлений японских машин в российском кинематографе — от забытых копеечных детективов эпохи перестройки до «Бумера-2» и «Путейцев» (пронзительный взгляд Авченко разглядел, что «Антилова-Гну» в обеих экранизациях была с правым рулём).

Под «сладкой оккупацией» Дальний Восток ожил, задышал, заработал. И так далёкий от центра, с «японками» он стал ещё дальше.

Люди поворачивались спиной к бросившей их Москве (к западу) и обращали взгляд на восток, к океану, к своим таким близким и таким загадочным соседям.

Менялась топография Владивостока, возникали новые энергетические центры, менялся язык горожан, возникал новый фольклор, анекдоты, песни, пословицы, сказки, тосты…

Дмитрий Орехов:
— Несмотря на множество разнообразных автомобильных реалий, эта книга не о машинах. Вернее, не столько о них, сколько о России. О её власти. Об отношении столичной власти к провинции. О кремлёвском непонимании (или нежелании понимать?) нужд простых людей.

...В 1990-х власть сосредоточилась на самообогащении, и российская провинция начала умирать. Но далёкому Приморью повезло. Люди научились привозить из Японии подержанные автомобили, ремонтировать их, продавать, перегонять в другие регионы. Правый руль стал образом жизни, он помог жителям Дальнего Востока выжить.

А что же в Москве? В Москве, распихав народную собственность по карманам, оглянулись по сторонам: что бы ещё «улучшить»? И решили ограничить, а то и совсем запретить ввоз японских машин. Не понимая, что сделать это в сложившихся условиях — значит нанести последний удар по региону, который может окончательно опустеть... Поистине, НАТО по отношению к афганским плантаторам-героинщикам ведёт себя милосерднее, чем Москва по отношению к собственному народу.

Евгений Мякишев:
— Всё, что касается технической стороны дела, не вызвало у меня и тени сомнения. Убедительно. Доходчиво. Видно, что не одна автопокрышка изъедена без уксуса и соли.

Также я доверяю автору в описаниях постсоветского Дальнего Востока, где «рельсы вылезали из кармана страны…» (до знакомства с романом я воспринимал песню Ильи Лагутенко просто как набор ярких образов). Верю на слово. Как абориген Петербурга — аборигену Владивостока. Мир, описываемый Авченко, жестковат, но реальность, подозреваю, и пожёстче будет. Шутки юмора, связанные опять-таки с «секонд-хенд» авто из Японии, и впрямь смешны.

С какого-то момента из-под любопытных фактов о жизни автомобилей всё явственнее проступает человеческий фактор. И вот тут доверие моё постепенно тает.

«Я родился в СССР. Моей родины больше нет. От неё в наследство мне достался ваучер, который благополучно сгинул в «Русском доме «Селенга». Теперь я лицо автомобильной национальности». Вообще-то в СССР герой, «выросший в перестроечном дурмане отрицания всего советского», толком пожить не успел (сам Василий Авченко 1980 года выпуска).

Я тоже родился в СССР, но шестнадцатью годами раньше. Помню побольше. Например, распространённый в 70-х — 80-х анекдот.

« — Дети, в какой стране самые красивые игрушки?

— В Советском Союзе!

— А в какой стране самые нарядные детские одежды?

— В Советском Союзе!

— А в какой стране самое счастливое детство?

— В Советском Союзе!

— Вовочка, почему ты плачешь?

— Хочу жить в Советском Союзе!!!»

Модная нынче ностальгия 20—30-летних по прошлому, которого у них не было, очень напоминает этот анекдот, не кажущийся мне смешным.

При вожде народов — по Авченко, «превращённому внутренней и внешней пропагандой в исчадие ада», — понятное дело, не жил и я. Зато жил мой дед, оттрубивший 10 лет по знаменитой 58-й. Вышедший на свободу инвалидом и оттого не дотянувший даже до своего 55-летия. Реабилитированный посмертно.

Хотя бы поэтому мне сложновато сочувствовать идеям автора. В принципе потребность в романтическом мифе, в мечте об идеальном обществе (в реальности заведомо неосуществимой) естественна. Но здесь для мифотворчества используются доски, попахивающие гнилью.

Оригинал текста