Новости

"Такой писатель есть у нас". "Коммерсант" о Садулаеве

Премия литература
"Ъ" продолжает обзор книг, вошедших в шорт-лист премии "Русский Букер". О "Шалинском рейде" Германа Садулаева и о ситуации, возникшей вокруг этого автора,— АННА НАРИНСКАЯ.

Роман Германа Садулаева "Шалинский рейд" попал в списки финалистов обеих наших главных литературных премий — "Русского Букера" и "Большой книги". И уж одну из них, я считаю, он обязательно должен получить. По причинам скорее внелитературным, но от этого не менее неотменимым.

Повторю вкратце историю, которую и так все знают. 31 октября в прямом эфире программы НТВ "Центральное телевидение" ведущий Вадим Такменев, достаточно вольно перефразировав отрывок из интервью Садулаева "Комсомольской правде", задал президенту Чечни Рамзану Кадырову вопрос о каком-то "местном писателе, кажется, Германе Садулаеве", который утверждает, что отсутствие в Чечне свободной любви между мужчиной и женщиной грозит "нетрадиционными последствиями". В ответ Кадыров сказал, что "такого писателя у нас нет", назвал Германа Садулаева "нечеловеком", "шизофреником" и пообещал "обязательно найти его родственников и сказать, чтоб они присматривали, чтоб он не делал заявлений в отношении Чеченской Республики". Не откажу себе также в извращенном удовольствии привести заключительную реплику Вадима Такменева: "Вы там поосторожнее, Рамзан Ахматович, вдруг опять там журналисты что-нибудь переврали". (Потому что ведь если не переврали, то тогда, конечно, да, правильно, пусть Рамзан Ахматович найдет родственников.)

И не то чтобы, к примеру, писательская общественность направила на НТВ письмо с просьбой убрать из эфира ведущего, который демонстрирует широкой аудитории, что не умеет пользоваться ни "Гуглом", ни "Яндексом" и называет автора книг, вошедших в шорт-листы премии "Нацбест" и, дважды, букеровской, "каким-то местным писателем" (то, что эти фразы Вадима Такменева объясняются скорее не необразованностью, а желанием подольститься к влиятельному собеседнику, ничего не меняет, а если и меняет, так в худшую сторону).

До сих пор единственной более или менее официальной реакцией на происшедшее можно считать письмо к уполномоченному по правам человека РФ Владимиру Лукину, размещенное на сайте "Гражданского литературного форума", после того как официальные информационные ресурсы Чеченской Республики разместили материал "местного", как принято выражаться на НТВ, омбудсмена Нурди Нухажиева, с какой-то мутной бредовостью развивающего тезисы президента Чечни и обвиняющего Германа Садулаева в "попытке унизить чеченский народ".

Этого письма, конечно, совершенно недостаточно — "форум" представляет собой лишь весьма небольшую часть литературной общественности, к тому же в нем ни слова не говорится о том, что произнесенные в прямом эфире слова президента Чечни — это, если не притворяться, прямая и вполне очевидная угроза.

Отсутствие единственно возможной здесь реакции — общего, громкого, "официально зарегистрированного" возмущения — приводит в какую-то даже оторопь, правда, ставшую за последнее время привычной (существенная общественная реакция на то, что случилось с нашим коллегой Олегом Кашиным скорее исключение из правил). И хотя заметная литературная премия для Германа Садулаева никак не отменит этого общего позорного бездействия, но это будет хоть какой-то, хоть слабенький, но ответ на "нет такого писателя".

Это была бы далеко не первая и не последняя премия, данная из протестных соображений. И хоть такой политизированный премиальный подход часто вызывает раздражение, но когда прямой эфир одного из главных телеканалов страны с расшаркиваниями предоставляется тому, кто желает приструнить неугодившего писателя, именно такой жест кажется абсолютно уместным и правильным.

Надо сказать, что роман Садулаева и при вполне мирных обстоятельствах был реальным кандидатом на награду. "Шалинский рейд" — это лирически-трагическая история жизни Чечни с 1991-го до 2000-го, меняющиеся картинки жизни, увязанные с событиями реальности: со смертью Дудаева, с Буденновском, с приходом Хаттаба. Смесь памятных нам хотя бы по теленовостям дат и настоящей страшной жизни, увиденной героем с совсем близкого расстояния, могла бы сделать "Рейд" произведением совсем сильным, но на это автору, к сожалению, не хватило писательского умения и, главное, сдержанности. Он не только хочет рассказать историю своего героя и историю своей страны, но и излагает также философические мысли, которые у него в связи с этим возникли. В части этих мыслей "Рейд" оказывается произведением не только наивным, но, скажем так, реферативным. Как будто автору рассказали о всяких затейливых вещах — о войне как продукте массмедиа ("У этой войны не было истории. У нее было телевидение") или о "небесном Советском Союзе" ("СССР не был идеален, нет. Но если его так ненавидит дьявол, нам нужно его любить"), а он эти заинтересовавшие его идеи обдумал и, вот, пересказывает.

Но, как бы то ни было, "Шалинский рейд" был бы лауреатом абсолютно не стыдным. И премию ему — пусть даже отчасти из конъюнктурных соображений, как первой художественной попытке обобщить чеченский опыт "с той стороны" — дать было бы можно. А теперь даже нужно.

Оригинал статьи